Женщины мьянмы: «Мой бывший мне так не врал, как военные»: как женщины Мьянмы борются с хунтой

Содержание

«Мой бывший мне так не врал, как военные»: как женщины Мьянмы борются с хунтой

В Мьянме уже полтора месяца не утихают массовые протесты против захватившей власть военной хунты. Важную роль в них играют женщины, которые помогают раненым, запускают кампании солидарности и строят баррикады, якобы отнимающие у солдат мужскую силу

«Все будет хорошо»

3 марта 19-летняя жительница Мьянмы Ма Киал Син, также известная как Энджел («ангел» в переводе с английского), вышла из своего дома в городе Мандалай в футболке с надписью «Everything will be OK» («Все будет хорошо»). Она присоединилась к десяткам тысяч других демонстрантов, протестующих после захвата власти в стране военной хунтой. Вечером, при разгоне демонстрации она была убита выстрелом в голову (силовики, кроме слезоточивого газа, водометов и резиновых пуль использовали также, несмотря на заверения своего руководства, боевые патроны).

Спустя несколько дней, после похорон, власти эксгумируют тело девушки и заявят, что кусочек свинца, извлеченный из её головы, отличается от используемых полицией наконечников пуль и что Ма Киал Син «предположительно, убили противники стабильности» (то есть сами протестующие). Люди заявлению властей не поверят, изображение Ма Киал Син и фраза «Все будет хорошо» станут символами протеста.

В тот же день, в том же городе 49-летняя До Пион спрятала у себя в доме пару десятков студентов, убегавших от стрелявшей по ним полиции. Силовики ворвались внутрь, арестовали большинство студентов, а защищавшей их хозяйке дома, по словам ее дочери Тин Нилар Сан, прострелили голову. До Пион отвезли в близлежащий буддийский монастырь, где медики-волонтеры лечили раненых протестующих, но туда тоже ворвались солдаты и не позволили оказать женщине медицинскую помощь. В результате она умерла.

Это лишь две истории, которые произошли в Мьянме 3 марта — в самый кровавый день подавления протестов, когда в стране погибло не менее 38 человек. Всего же с тех пор, как военные захватили власть в стране 1 февраля, арестовав законное правительство во главе с лауреатом Нобелевской премии Аун Сан Сун Чжи, в Мьянме было убито не менее 149 протестующих (оценка ООН). Задержано уже свыше 2000 человек, многие из которых сообщали о пытках и избиениях.

Женщины с самого начала протестов играли в них заметную роль. В числе тех, кто первым вышел на улицы, были работницы швейных фабрик в крупнейшем городе страны Янгоне. Их поддержали профсоюзы учителей и врачей, среди которых тоже большинство составляют женщины. Политические активистки не отставали. Например, Эи Тхинзар Монг, которая на недавних парламентских выборах была одной из самых молодых кандидаток в депутаты, призвала более чем 360 000 своих подписчиков в соцсетях выходить на митинги, написав: «Женщины в авангарде!»

Второй пол

«Молодые женщины сейчас возглавляют протесты, потому что мы по своей природе матери. Мы не боимся за свою жизнь. Мы заботимся о будущих поколениях», — сказала журналистам 28-летняя доктор Йин Йин Хнун, сама попавшая под обстрел в Мандалае. Однако, помимо беспокойства о будущем страны под военным правлением и примера свергнутого лидера страны Аун Сан Су Чжи, которая боролась за демократию годами, у женщин Мьянмы есть еще как минимум одна серьезная причина выступать против хунты.

В традиционной культуре страны укоренилось представление о второстепенности женщин. В исповедуемом здесь буддизме существует концепция «пхон», духовной энергии, которой у мужчин якобы больше, чем у женщин. Женщины-монахи имеют более низкий статус по сравнению с послушниками мужского пола. Захватившие власть силовики (армия, военно-морской флот и военно-воздушные силы, объединенные под общим названием Та’мадо) придерживаются ярко выраженных консервативных взглядов, в том числе и по поводу роли женщин в обществе.

Однако сегодня все больше женщин этой страны получают высшее образование, делают карьеру, занимаются бизнесом. Разумеется, при этом они не готовы продолжать играть традиционную роль второго пола. На последних (пока) демократических выборах, прошедших в Мьянме в ноябре, примерно 20% кандидатов от Национальной лиги за демократию — партии Аун Сан Сун Чжи — были женщинами. Сегодня они понимают, что под властью военных будут отброшены на десятилетия назад в борьбе за свои права.

И они уже не в первый раз встают в авангарде борьбы за свободу. Они были активистками студенческих движений, боровшихся против диктатуры генерала У Не Вина (правил в 1962–1988 годах), выходили на акции протеста, поддерживали политзаключенных, попадали в тюрьмы сами, гибли от пуль. «Моя бабушка, политическая активистка, всегда находилась под надзором и просидела в тюрьме несколько лет [за участие в движении 1988 года], — рассказала журналистам молодая участница сегодняшних протестов. — То были ужасные времена, и я почувствовала, что должна внести свой вклад, чтобы история не повторилась».

«Во сне я без страха пою и танцую»: рассказ об Исламской революции в Алжире через истории женщин

Революция саронгов

В самом начале протестов, когда казалось, что они будут носить исключительно мирный характер, в разных городах прошли костюмированные акции — бодибилдеров, трактористов, людей в надувных бассейнах. На «протест принцесс» вышли девушки в бальных платьях. На марш невест — в свадебных. На шествие королев красоты — в вечерних нарядах и диадемах. Многие держали плакаты с язвительными лозунгами: «Мне нужны отношения, а не диктатура» (игра слов, основанная на сходстве звучания relationship и dictatorship), «Мой бывший мне так не врал, как военные».

Та’мадо неоднократно заявляли, что женщины должны одеваться «скромно», а главнокомандующий Мин Аунг Хлаинг недавно презрительно отзывался о «неподобающей» одежде многих протестующих девушек (джинсах и футболках). Но именно традиционная одежда — хтамейны (женская разновидность саронга) — неожиданно стала оружием протестующих, когда военные начали применять силу.

В Мьянме считается, что мужчины не должны касаться хтамейнов, ведь тогда они потеряют свою мужскую силу — тот самый «пхон». Женские и мужские саронги даже стирают отдельно. Молодые люди не верят в эти суеверия, но военные с их приверженностью традициям подвержены предрассудкам. Поэтому активистки развешивают свои хтамейны (нередко вместе с нижним бельем) на веревках, перегораживая улицы и дворы и мешая проходу силовиков. Некоторые протестующие женщины используют хтамейны в качестве флагов.

Кроме того, уже в первые дни протестов женщины-медики стали объединяться в группы и патрулировать улицы городов, находя раненых и оказывая им первую медицинскую помощь.

Anadolu Agency via Getty Images

Многие выходцы из Мьянмы, живущие в других странах мира, поддерживают своих оставшихся на родине соплеменников в борьбе за свободу. В этой международной кампании большую роль также играют женщины.

Одна из них, представительница народа чин, живущая сейчас в США (в Мьянме чин живут на северо-западе страны), рассказала агентству Al Jazeera: «Когда произошел [путч], мы собрались вместе, чтобы организовать серию мирных правозащитных демонстраций в центре города, где мы живем. Самое эффективное, что мы можем сделать, — это рассказать международному сообществу о том, что происходит, и одновременно показать обществу в Бирме, что мы поддерживаем его».

В тех же целях в соцсетях была запущена кампания поддержки протестующих с хештегами #savemyanmar и #saveburma. Ее поддержали многие знаменитости Мьянмы, включая, например, 24-летнюю актрису и бьюти-блогершу (входит в десятку самых популярных блогеров в стране) Най Чи У — примечательно, что ее семья, владеющая несколькими бизнесами, связана с военными. Пока что это не дало такого международного резонанса, как аналогичная кампания в соцсетях в поддержку протестов индийских фермеров (в которых тоже велика роль местных женщин). Впрочем, с начала гражданских акций в Мьянме и времени пока прошло гораздо меньше.

«Полю все равно, какого я пола»: почему индийские женщины протестуют из-за аграрной реформы

Медийная кампания и усилия международных активистов, в том числе из Amnesty International и Human Rights Watch, уже дала некоторые результаты. ООН призвала военных остановить насилие. США, Великобритания и Канада вводят санкции против хунты, а YouTube стал блокировать каналы, связанные c Та’мадо, — после чего местные силовики начали публиковать видео с угрозами протестующим в TikTok.

Известно, что во время геноцида народа рохинджа они не останавливались перед изнасилованиями — правозащитники считают, что подобная угроза стоит и перед участвующими в нынешних протестах женщинами. Несмотря на это, женщины продолжают активно выступать против хунты. «Возможно, кого-то из героинь мы в этой революции потеряем», — говорит помощница генерального секретаря Конфедерации профсоюзов Мьянмы Ма Сандар.

Фемтех против стыда: пять сервисов для женского здоровья, работающих в развивающихся странах

5 фото

чем россиянина удивила нетуристическая Азия: Мир: Путешествия: Lenta.ru

1 февраля 2021 года по миру разлетелась новость о том, что в Мьянме произошел военный переворот, лишивший фактического лидера страны — госсоветницу Аун Сан Су Чжи — власти. С тех пор не самая известная страна стала символизироваться у людей с жестокостью и беспощадностью — каждый день военные подавляли митинги протестующих с применением оружия. Однако так было далеко не всегда. До трагичных событий Мьянма считалась одной из самых мирных, спокойных и красивых стран. Ее монастыри, окутанные туманом и окруженные зелеными холмами, притягивали тысячи туристов со всего мира, а доброжелательные местные жители, вечно улыбающиеся каждому встречному европейцу, помогали приезжим позабыть о всех невзгодах. Путешественник Алексей Терентьев несколько раз посещал Мьянму еще до военного переворота и влюбился в эту страну. Его рассказ о мирном, цветущем государстве — в материале «Ленты.ру».

Предвкушение

— Мьянма, а где это? — с интересом спрашивает мой новый знакомый Сергей, который летит отдыхать на Самуи и ждет своего рейса в аэропорту, в то время как я готовлюсь к посадке на самолет в Мандалай.

— Мьянма — небольшая, но очень интересная страна, граничащая с Индией, Китаем и Таиландом, — стараюсь объяснить своему попутчику, где я собираюсь провести отпуск.

Услышав знакомые названия, Сергей одобрительно кивает. Впрочем, это неудивительно — ведь Мьянма редко попадает в новостные сводки, да и у массового туриста не пользуется большой популярностью. Плюс еще путаница с названиями — не так давно она носила имя Бирма, и оно еще не совсем ушло из обихода.

А ведь каких-то полвека назад нашу страну с Мьянмой связывали прочные дружеские и партнерские взаимоотношения. В Мьянме работало много наших специалистов, мы активно помогали со строительством сложных объектов, а из Москвы в Янгон раз в неделю летал регулярный рейс «Аэрофлота». Но это было давно.

В наши же времена, еще до пандемии, чтобы добраться в один из двух международных аэропортов страны, приходилось лететь как минимум с одной пересадкой, выбирая в качестве транзитного пункта либо Бангкок, либо Куала-Лумпур, либо еще какую-нибудь столицу одного из соседних азиатских государств. А коронавирус и последние события в Мьянме вообще сделали посещение этого государства близким к невозможному.

Пока наш маленький самолет, дребезжа всеми внутренними полочками и креплениями, под слегка напряженную улыбку стюардессы, начинает снижение, пассажиры, большинство из которых летят в Мьянму впервые, прильнув к окошкам иллюминаторов, пытаются не упустить ни одного момента. Как будто именно сейчас, в первые минуты и должно открыться что-то очень важное — то, что определит всю будущую поездку.

Я следую их примеру, и передо мной открывается бескрайняя равнина, прорезанная руслом огромной реки, и везде, куда только может попасть взгляд, на ярком солнце блестят золотые верхушки буддийских пагод. Они стоят группками, правильными и неправильными рядами, маленькие и большие, рядом с деревнями и населенными пунктами и просто среди поля в полном одиночестве. Зрелище поражает и завораживает, а яркие блики отраженных от них солнечных лучей заставляют зажмуриться.

В тот момент я подумал, что именно пагоды станут лейтмотивом моей поездки. Но как показало время, первое впечатление оказалось ошибочным. Главным чудом и ценностью страны оказались не золотые пагоды, а люди — с бронзовыми от загара телами, раскрашенными кремом танака лицами и золотыми сердцами.

Рай для фотографа

Мы приземлились в аэропорту Мандалая — второго по величие города страны, который по сути же представляет собой большую очаровательную деревню. Таможня, паспортный контроль, мелкие формальности — и вот на нас обрушивается сухой, пышущий жаром воздух. До города ехать около часа. Все окна в машине открыты, но врывающиеся внутрь порывы не приносят прохлады, зато наполняют ее всевозможными запахами.

А прямо мимо нас проплывают удивительные сцены, казалось бы, сошедшие со страниц сказки — я еле сдерживаю себя, чтобы не остановить машину и не побежать фотографировать все вокруг. С одной стороны маленькая тропинка бежит среди деревьев к загадочной золотой пагоде, с другой — мужчина в шляпе с огромными полями едет на повозке с запряженными в нее буйволами, а вдоль дороги идет другой незнакомец в юбке с деревянными граблями через плечо, рядом тут же — девушка в ярком красочном платье, пастух со стадом коз… Рай для фотографа и для городского жителя.

Сам Мандалай, как и многие другие населенные пункты, одно время был столицей, о чем напоминает расположенный в центре обнесенный рвом с водой и красивой крепостной стеной королевский дворец. Сооружение это давно утратило свое было величие, а вот дорожки вдоль рва и стен весьма живописны и сегодня и пользуются большой популярностью у местных жителей — как место для отдыха и занятий спортом.

Обычно они приходят сюда рано утром или уже вечером после захода солнца, когда не так жарко, днем предпочитая скрываться в тени своих домов или офисов, которых тут меньшинство. Небольшой торговый квартал в центре уступает место жилым кварталам двух- пятиэтажных домиков. Здания в девять-десять этажей, к которым привыкли жители европейских мегаполисов, тут, конечно, редкость.

Ближе к реке идут самые бедные кварталы. Некоторые люди живут прямо на земле в самодельных шалашах, построенных вдоль дороги или на берегу водоема. Причем это вовсе не бомжи в привычном для нас понимании. Я встречал вполне приличных людей и разговаривал с ними, очень воспитанными и культурными, в костюмах, которые днем ходят на работу в офис, а вечером возвращаются в свой шалаш на берегу. Возможно, это не правило, но случаются и такие ситуации в жизни.

Единственное, что встречаешь здесь неизменно, — это улыбки, спокойствие, доброжелательность и счастье, которыми светятся лица людей вне зависимости от того, живут они в шалаше или в благоустроенном частном доме. Дальше за рекой начинаются деревни, а абсолютно везде разбросаны монастыри, не считая, пожалуй, только одного места — Мандалай Хилла — высокого холма, возвышающегося над городом и почти полностью усыпанного многочисленными монастырями.

Как несложно догадаться, верхушку холма также украшает большая буддийская пагода, собирающая каждый день множество верующих местных жителей, монахов и обычных туристов, которые хотят посмотреть на окрестности с высоты птичьего полета. Все вместе делает Мандалай совершенно сказочным местом с особым очарованием.

Девушки, как звезды

Впрочем, способность очаровывать была у этого города всегда. Достаточно вспомнить стихи Киплинга, написанные в этом городе.

Возле пагоды старинной, в Бирме, дальней стороне
Смотрит на море девчонка и скучает обо мне.
Голос бронзы колокольной кличет в пальмах то и знай:
«Ждем британского солдата, ждем солдата в Мандалай!
Ждем солдата в Мандалай,
Где суда стоят у свай,
Слышишь, шлепают колеса из Рангуна в Мандалай!
На дороге в Мандалай,
Где летучим рыбам рай
И зарю раскатом грома из-за моря шлет Китай!

Киплинга в свое время очаровал не только сам край, но и красота бирманской девушки. И в этом его тоже понимаешь очень хорошо — у бирманцев на удивление приятная внешность. Только на первый взгляд может показаться, что в Азии все люди на одно лицо — это не так. В каждой стране свой тип лица, а бывает, что и в одной стране живут очень разные народности. И далеко не все красивы с нашей европейской точки зрения. Но вот бирманцы — как мужчины, так и женщины — приятно выделяются в этом плане.

Привлекательные черты лица, длинные волосы, точеные фигуры, затянутые в яркие, красивые длинные платья, обычно дополняют красивые узоры на лицах, нанесенные с использованием местного крема танака. Крем этот необыкновенно популярен в основном у женщин и детей. Он хорошо защищает кожу от агрессивного солнца и питает ее, а рисунки могут служить дополнительным украшением.

Делают этот крем из древесины одноименного дерева, растущего тут же. Его сушат и распиливают на небольшие бруски, которые потом растирают до состояния крема с помощью специальных твердых подставок. В жарком климате получается мягкий крем, который можно наносить на кожу. Главное, не соблазниться привезти такой крем домой в качестве сувенира в наш холодный климат — здесь он застынет, потрескается и будет непригоден для использования. А вот сделать себе узор на месте и походить так во время поездки вполне можно. Для этого совсем не обязательно его покупать — любая местная девушка с радостью поможет вам в этом.

С одной такой девушкой мы познакомились и разговорились возле одной из пагод. Она помогала своей семье в небольшом магазинчике по продаже колокольчиков. Ей удалось окончить всего несколько классов школы, а сейчас приходится работать. Хорошее образование в Мьянме стоит денег. Но дело не только в них. Нужно помогать семье, и на учебу просто не хватает времени.

Здесь, в Мьянме, подобные ситуации не редкость — дети с 11-12 лет зачастую начинают активно помогать в работе взрослым. Поэтому возможность получить образование в стране ценится особенно сильно, именно с образованием большинство людей связывают возможность получить хорошую работу и устроить свое будущее. Но если не получается, то это тоже не повод для расстройства.

Девушка радостно показывает мне особый вид плоских колокольчиков, которые можно встретить только в Мьянме. Пластина особой, обычно круглой формы, с нанесенным на нее рисунком, подвешивается на веревочку, по ней нужно легонько ударить деревянным молоточком. А если легонько ударить по колокольчику и подуть на него, поднеся близко к губам, то он начинает «петь».

Женская свобода

Впрочем, даже несмотря на это, Мьянма — одна из немногих азиатских стран, в которых женщины действительно имеют много прав и свобод наравне с мужчинами. Вспоминается разговор с нашим водителем, рассказавшем, что он работает на свою жену, которой и принадлежит его и еще несколько других машин. И это не редкий случай. Достаточно вспомнить, что долгое время до событий этого года страной по сути руководила женщина — Аун Сан Су Чжи, пришедшая к власти через демократические выборы — а это огромное достижение для азиатской страны, долгие годы живущей под управлением военных.

Есть и еще одно проявление женских свобод в Мьянме — это право посвятить себя духовной жизни. Выражается это в виде огромного количества женских буддийских монастырей, чего я не встречал ни в одной другой азиатской стране. И если для нас такой выбор может показаться несколько сомнительной свободой, то для Мьянмы это большое достижение.

Монах здесь, наверное, даже более уважаемый человек, чем у нас какой-нибудь успешный бизнесмен или политик, — сказывается другая система ценностей и приоритетов. В других странах женщину редко готовы отпустить из семьи: ее участь — это хозяйство, муж, семья, рождение и воспитание детей.

Монастыри в Мьянме имеют огромное значение для всех жителей. Чтобы понять, насколько большое, достаточно сказать, что почти каждый мужчина в стране хоть недолго, но был монахом. В стране монастыри даже часто заменяют школы, они бесплатны и всегда доступны. Поэтому мальчиков часто отдают в монастырь на несколько лет или на время каникул.

Совсем не обязательно, чтобы мальчик на всю жизнь оставался монахом, но каждый час, проведенный им в монастыре, точно пойдет на пользу. Здесь не только учат базовым знаниям, но и обучают медитации, которой большинство жителей стараются уделять хотя бы 10-15 минут каждый день.

В сочетании с правильным поведением и позитивным настроем этого вполне достаточно, чтобы медленно, но верно прийти к просветлению в одной из следующих жизней. А спешка и желание достигнуть цели как можно быстрее бирманцам не свойственны. Возможно, именно в этом спокойствии и неторопливости, не привязанности даже к такой высокой цели, несмотря на высокую религиозность, и кроется один из секретов гармоничности бирманцев.

К слову, в монастырь можно прийти не только в детстве, но и в любой период жизни — на неделю, месяц или год. По велению души или в трудной ситуации. Перед ответственным решением, когда нужно все взвесить и не ошибиться. Помню, мы разговорились с одним бирманцем, и он рассказал, что уходил пожить в монастырь перед собственной свадьбой.

У природы нет плохой погоды

Как и в большинстве азиатских стран этого региона, в Мьянме выделяют три основных сезона: весна — когда сухо, и кажется, все плавится от жары, зима — когда днем тепло, ночью прохладно, ясно и тоже сухо, — любимое время у европейских путешественников. И третий сезон — сезон дождей, начинающийся летом и заканчивающийся осенью, когда каждый день страну накрывают тропические ливни, а не успевающая стечь вода заполняет улицы, поля, подходит вплотную к домам и храмам, делая страну отдаленно похожей на азиатскую Венецию.

Первый раз на озеро Инле мы попали весной, в самый жаркий и сухой сезон. Из-за жары уровень воды был довольно низким, и если в самом озере воды хватало для нормального передвижения на лодках, то в протоках, которые соединяют водоем с некоторыми расположенными по периметру деревнями, воды было катастрофически мало.

Местным жителям приходилось лопатам делать углубления в протоках, мастерить импровизированные плотины, чтобы вода не уходила вниз по течению в озеро. Все это часто делается на сорокаградусной жаре. Впрочем, жарко было абсолютно всем. Буйволы норовили залезть в воду при каждой возможности, как и дети. Рабочие периодически обливались из бочек, каждый кран и шланг с водой шел в дело. Охладиться был рад каждый. Часто это сопровождалось смехом и шутками.

Озеро Инле — одна из многих жемчужин Мьянмы, в последние годы ставшая популярной у туристов. Но даже это не лишило водоем и окрестности своего очарования. Тем более что большинство путешественников приезжает сюда на один-два дня и просто не успевает добраться никуда дальше самого озера и пары храмов. А тут есть на что посмотреть.

О жизни

Лучший способ исследовать жизнь озера — это посмотреть на нее с воды. Вот и мы нашли лодочника, который согласился на время стать нашим гидом. Стоя на носу лодки, в развевающейся на ветру юбке, зажав весло между плечом и ногой, он ловко направил наше плавсредство по протоке к основному озеру. Умение грести ногой уже давно стало визитной карточкой местных рыбаков — и в ответ на мой интерес встречаю явное недоумение: «Ведь так удобнее всего. И рычаг получается — грести легче. И руки свободны, чтобы с сетью управляться».

Рыбная ловля — один из основных промыслов для местных жителей, не считая традиционного сельского хозяйства. Ловят здесь все, от мальчишек до стариков. И каждый своим доступным ему способом: кто-то забрасывает сеть с грузиками, кто-то использует плетеные ловушки, но большинство просто ставят сети, а потом проверяют на наличие рыбы. Вот и очередной рыбак что есть силы лупит веслом по воде, поднимая в воздух облако брызг. Мой гид объясняет, что таким образом особо нетерпеливые рыбаки стараются побыстрее загнать рыбу в сети. Срабатывает, правда, такой способ далеко не всегда.

Жизнь у местных жителей не только связана с озером, но часто проходит в прямом смысле прямо на воде. В дальней части расположена деревня, которая стоит на водоеме — каждый дом на сваях. Вместо улиц — протоки. Вместо машин — лодки. Хозяйки тут же, прямо на крыльце, стирают белье, вечером принимают душ, а утром всей семьей чистят зубы.

Несмотря на это, вода в озере очень чистая. Под стать домам местные жители завели здесь и плавучие огороды — грядки с землей плавают прямо на поверхности воды. А чтобы грядка не уплыла, к земле она приколота длинным деревянным шестом. Такая система позволяет плодам получать необходимое количество влаги, что особенно важно, учитывая жаркий местный климат. Выращивают на таких плавучих огородах в основном помидоры и другие овощи — и могу честно сказать, что получаются они отменными, самыми вкусными во всей Мьянме.

Мы подплыли к небольшому домику, на крыльце которого сидела женщина с большим количеством колец на шее. Она оказалась представительницей одного из бирманских племен, которых часто называют длинношеими — их шеи специально вытягивают, с детства добавляя девочкам кольца. Сейчас такие украшения делают только для того, чтобы показать старый обычай туристам. Да и само племя живет намного дальше — примерно в двух днях пути, как объяснил наш гид. А на озеро они приехали, чтобы заработать немного денег.

Сейчас Мьянму вряд ли можно назвать таким же спокойным государством, как это было прежде. Из-за военного переворота, случившегося здесь в феврале 2021 года, на улицах страны погибают сотни протестующих, отстаивающих свои права и интересы. Кадры трагических событий облетели уже весь мир, и глядя на них, сжимается сердце. Хочется верить, что к людям вернется рассудок, и хаос и вражда в Мьянме сменятся умиротворением и миром. Ведь, несмотря на мрачные времена, страна остается одним из самых красивых мест на планете, а ее жители — одним из самых доброжелательных и привлекательных народов.

Продолжающаяся война в Мьянме против женщин

Поиск экспертов, проектов, публикаций, курсов и многого другого.

Расширенный поиск

Поиск USIP.org

Тип контента
Сообщение в блогеЦентрЮжный Суданский мирный процесс Цифровая библиотека ЭлементСобытиеВнешние новостиСтипендияТема обсужденияГлобальные курсы кампусаГлоссарий ТерминГрантПубликация INPROLЦелевая страницаНовостиСтраницаЧеловекПроектыПубликацияСтраница общественного образованияРесурс библиотекиУведомление о сайте

страны
Африка-Ангола-Бенин-Ботсвана-Буркина-Фасо-Бурунди-Камерун-Кабо-Верде-Центральноафриканская Республика-Чад-Коморские Острова-Кот-д’Ивуар-Демократическая Республика Конго-Джибути-Экваториальная Гвинея-Эритрея-Эфиопия-Габон-Гана- Гвинея-Гвинея-Бисау-Кения-Лесото-Либерия-Мадагаскар-Малави-Мали-Мавритания-Маврикий-Мозамбик-Намибия-Нигер-Нигерия-Руанда-Сан-Томе и Принсипи-Сенегал-Сейшельские острова-Сьерра-Леоне-Сомали-Южная Африка-Юг Судан-Судан-Свазиленд-Танзания-Гамбия-Республика Конго-Того-Уганда-Замбия-ЗимбабвеАмерика-Антигуа и Барбуда-Аргентина-Багамы-Барбадос-Белиз-Боливия-Бразилия-Канада-Чили-Колумбия-Коста-Рика- Куба-Доминика-Доминиканская Республика-Эквадор-Сальвадор-Гренада-Гватемала-Гайана-Гаити-Гондурас-Ямайка-Мексика-Никарагуа-Панама-Парагвай-Перу-Сент-Китс и Невис-Сент-Люсия-Сент-Винсент и Гренадины-Тринидад и Тобаго-США-Уругвай-ВенесуэлаАзия-Афганистан-Австралия-Бангладеш-Бутан-Бруней-Бирма-Камбоджа-Китай-Федеративные Штаты Микронезии-Фиджи-Индия-Индонезия-Япония-Казахстан-Кирибати-Кыргызстан-Лаос-Малайзия-Мальдивы- Маршалловы Острова-Монголия-Науру-Непал-Новая Зеландия-Северная Корея-Пакистан-Палау-Папуа-Новая Гвинея-Филиппины-Самоа-Сингапур-Соломоновы Острова-Южная Корея-Шри-Ланка-Суринам-Таджикистан-Таиланд-Восточный Тимор-Тонга-Туркменистан -Тувалу-Узбекистан-Вануату-ВьетнамЕвропа-Албания-Андорра-Армения-Австрия-Азербайджан-Беларусь-Бельгия-Босния-Герцеговина-Болгария-Хорватия-Кипр-Чехия-Дания-Эстония-Финляндия-Франция-Грузия-Германия-Греция- Гренландия-Святой Престол (Ватикан)-Венгрия-Исландия-Ирландия-Италия-Косово-Латвия-Лихтенштейн-Литва-Люксембург-Македония-Мальта-Молдова-Монако-Черногория-Нидерланды-Норвегия-Польша-Португалия-Румыния-Россия-Сан Марино-Сербия-Словакия-Словения-Испания-Швеция-Швейцария-Турция-Украина-ВеликобританияБлижний Восток и Северная Африка-Алжир-Бахрейн-Египет-Иран-Ирак-Израиль и Палестинские территории-Иордания-Кувейт-Ливан-Ливия-Марокко -Оман-Катар-Саудовская Аравия-Сирия-Тунис-Объединенные Арабские Эмираты-Йемен

Области проблем
Гражданско-военные отношенияЭкономикаАнализ и предотвращение конфликтовДемократия и управлениеОкружающая средаОбразование и обучениеНасилие на выборахХрупкость и устойчивостьГендерГлобальное здоровьеГлобальная политикаПрава человекаПравосудие, безопасность и верховенство законаПосредничество, переговоры и диалогНенасильственные действияМирные процессыПримирениеРелигияНасильственный экстремизмМолодежь

Сортировать

Актуальность

Дата

Нет содержимого, соответствующего критериям фильтрации.

Дом
▶ Публикации

Страна подвержена высокому риску обострения сексуального насилия. Как международное сообщество может отреагировать?

вторник, 30 ноября 2021 г.
/

Автор:
Кэтлин Куэнаст, доктор философии; Габриэла Сагун

Тип публикации:
Анализ и комментарии

Распечатать страницу

Когда 30 лет назад Организация Объединенных Наций начала свою ежегодную кампанию по прекращению насилия в отношении женщин, ни у кого не было на примете Мьянмы. Но в последние годы военные Мьянмы активизировали использование сексуального и гендерного насилия для запугивания женщин и девочек, особенно в отношении этнических меньшинств, особенно рохинджа. Столкнувшись с этими зверствами, международное сообщество выдвинуло широкомасштабные требования о привлечении к ответственности и справедливости, которые до сих пор не реализованы.

Группа женщин в официальных платьях марширует в Янгоне, Мьянма, 10 февраля 2021 года в знак протеста против военного переворота. Несмотря на опасность, женщины были в авангарде протестного движения. (The New York Times)

В связи с тем, что сообщения о сексуальном и гендерном насилии снова накапливаются после военного переворота в феврале прошлого года, Глобальная 16-дневная кампания этого года против гендерного насилия должна уделить особое внимание Мьянме и Соединенным Штатам. находится в идеальном положении, чтобы проложить путь.

Нацеливание на женщин, которые сопротивляются

С тех пор как военные в Мьянме захватили власть в результате переворота в феврале прошлого года, женщины стали символом неповиновения и ключевыми лидерами сопротивления. В частности, женщины поколения Z взяли на себя видную роль на передовой линии движения гражданского неповиновения. Однако это также подвергало их большому риску. После переворота хунта арестовала более тысячи женщин, многие из которых содержались в лагерях для допросов в неизвестных местах и подвергались жестокому обращению.

В течение нескольких месяцев после переворота начали поступать доказательства этого насилия, так как все больше и больше женщин сообщали о случаях сексуального насилия со стороны военных. Кхин Лей, директор организации «Треугольник женщин» в Мьянме, говорит, что женщины наиболее уязвимы, когда их держат одни во время допроса, что позволяет полиции и военным действовать без свидетелей.

Женщины подвергаются жестоким словесным оскорблениям из-за такой, казалось бы, незначительной вещи, как татуировка. В одном случае в Мандалае полиция арестовала молодую лесбиянку; Узнав о ее половой принадлежности, они издевались над ней и словесно оскорбляли ее, а затем жестоко избили, сломав ей руки и ноги. К сожалению, многие другие женщины поделились подобным опытом, поскольку хунта применяет сексуальное и гендерное насилие по всей стране: «Женщины подвергаются пыткам», — сказала Кхин Лай.

Долгая разрушительная история

Сексуальное и гендерное насилие имеет долгую и жестокую историю в Мьянме, восходящую к британской колониальной оккупации. Более ста лет спустя это насилие переросло в институциональную практику вооруженных сил Мьянмы, которые десятилетиями совершали широкомасштабные и систематические злоупотребления в отношении женщин. При анализе сотен случаев сексуального и гендерного насилия с 1998 по 2015 год 85 процентов жертв назвали преступника человеком в военной форме. Как сказал один солдат, угрожая жертве в 2012 году: «У нас есть право насиловать женщин».

Это повсеместное институциональное насилие привлекло внимание международного сообщества в 2017 году, когда военные применили широко распространенное и систематическое сексуальное насилие в целях этнической чистки против рохинджа в штате Ракхайн. Несмотря на обширную документацию, широкий резонанс среди международного сообщества и продолжающееся дело в Международном Суде, военные до сих пор не столкнулись с какими-либо последствиями. Наоборот, оно продолжает безнаказанно прибегать к сексуальному насилию.

Гендерные и сексуальные меньшинства сталкиваются с дополнительной неуверенностью, подчеркиваемой их исторической маргинализацией. «Закон тьмы», еще одно колониальное наследие, позволяет полиции задерживать любого, кого считают подозрительным. Функционально это юридический механизм, который способствует жестокости полиции в отношении трансгендерных женщин. До переворота полиция регулярно арестовывала трансгендерных женщин, которые сообщали о повсеместном физическом и сексуальном насилии во время содержания под стражей. Трансженщины сообщили: «Если люди жалуются в полицию, когда они делают с нами такие вещи, они ничего не делают… Полиция считает, что трансгендеры и геи бесполезны; что лучше бы они умерли».

Сложные перспективы правосудия

Динамика конфликта после переворота усложнила усилия по документированию сексуального и гендерного насилия, что еще больше затруднило перспективы правосудия и ответственности. Как поделился Кхин Лай: «Женщина была убита, а ее тело было брошено в реку, трудно установить, кто ее убил… потому что ситуация очень хаотичная».

Тем временем выжившие редко имеют возможность поделиться своими историями. Обычно они избегают контактов с друзьями и семьей или могут полностью переехать из-за страха за свою безопасность. Те, кто выступают, имеют ограниченные ресурсы для доступа и мало перспектив для привлечения к ответственности. Хотя организации гражданского общества могут предоставлять консультации и услуги по переселению, им не хватает ресурсов для поддержки всех жертв.

Все более распространенный опыт потери друга или члена семьи без ответственности или правосудия оставляет сообщества травмированными и эмоционально нестабильными в то время, когда появляющиеся местные ополченцы и Народные силы обороны призывают к мести.

Признаки того, что грядет

Будущее конфликта представляется мрачным. Научные исследования сексуального и гендерного насилия показывают, что вооруженные группы часто используют сексуальное насилие в качестве тактики для укрепления групповой лояльности в периоды массового дезертирства и длительного воздействия травматического насилия, как это произошло с вооруженными силами Мьянмы за последние несколько месяцев в которого дезертировали более 2000 солдат, и военное руководство даже задержало своих солдат, чтобы обуздать перебежчиков.

Военные также недавно понесли одни из самых тяжелых потерь на сегодняшний день: только в октябре было убито более 1300 солдат. По неподтвержденным данным, в настоящее время военные вербуют детей-солдат, что указывает на повышенную вероятность сексуального насилия. Эти условия, в том числе высокий уровень дезертирства, вербовка детей-солдат, пытки задержанных, свидетельствуют о том, что в Мьянме существует высокий риск усугубления сексуального насилия, связанного с конфликтом.

В то же время, параллельное Правительство национального единства (NUG) попыталось отреагировать усилиями по документированию и консультациями с гражданским обществом, а также недавно назначило Аун Мио Мина первым открытым геем-министром Мьянмы, который возглавит правозащитную ветвь правительства. Но, несмотря на эти усилия, NUG борется с внутренней координацией и недостаточными ресурсами. Еще до переворота гражданское общество и гуманитарные организации изо всех сил пытались полностью сообщить о случаях сексуального и гендерного насилия, опасаясь отказа в доступе к жертвам. Кроме того, репортажи могут повлечь за собой возмездие для жертв, в результате чего меньше выживших заявят о себе в культуре молчания.

Краткосрочные и долгосрочные глобальные действия

25 ноября началась 30-я годовщина Глобальной кампании «16 дней» против гендерного насилия. В знак признания этой важной работы Организация Объединенных Наций призывает к глобальным действиям по искоренению насилия в отношении женщин. Точно так же более двух десятилетий назад долгосрочная глобальная программа «Женщины, мир и безопасность» была официально запущена с принятием Резолюции 1325 СБ ООН, признающей специфический гендерный опыт женщин в условиях конфликта.

В этом отношении Соединенные Штаты обладают уникальной способностью реагировать на сексуальное и гендерное насилие в Мьянме. Соединенные Штаты являются единственной страной, которая юридически кодифицировала повестку дня «Женщины, мир и безопасность» в Законе о женщинах, мире и безопасности 2017 года. Закон обязывает разработать национальную стратегию по расширению участия женщин в вопросах мира и безопасности с конкретной целью улучшить системы раннего предупреждения о конфликтах и насилии за счет добавления гендерного фактора. Кроме того, последнее политическое подразделение новой администрации, Совет Белого дома по гендерной политике, только что запустило свою Национальную стратегию гендерного равенства и равенства, в которой изложено обязательство активизировать усилия по привлечению к ответственности виновных в гендерном насилии.

Соединенные Штаты занимают уникальное положение как ведущий голос международного реагирования на кризис в Мьянме и как модель для реализации повестки дня «Женщины, мир и безопасность». Вот пять незамедлительных действий, которые должны рассмотреть политики:

Признать, что сексуальное и гендерное насилие в Мьянме является ранним предупреждением и должно систематически документироваться, поскольку насилие, вероятно, продолжится.
Разработать всеобъемлющий ответ правительства США на кризис в Мьянме, который конкретно направлен на решение проблемы распространенного сексуального и гендерного насилия.
Использовать существующие ресурсы, такие как обязательство USAID по созданию механизмов быстрого финансирования для устранения препятствий на пути участия женщин в миростроительстве, как описано в последнем отчете Конгресса по этой теме.
Применить Национальную стратегию администрации по гендерному равенству и равенству для повышения ответственности виновных в гендерном насилии.
Интегрировать усилия по мониторингу и документированию в рамках гуманитарных программ в Мьянме для сбора более подробных данных и укрепления механизмов подотчетности для борьбы с гендерным насилием.

В то время как динамика конфликта в Мьянме остается нестабильной, сопротивление женщин Мьянмы непреклонно. «Люди сочувствуют и признают, что женщины могут сражаться против [хунты] наравне с мужчинами. Раньше женщин считали очень слабыми и уязвимыми», — размышляла Кхин Лай. «Эта революция не только [против] военных, но [против] революции патриархата». С учетом такого размышления Соединенные Штаты должны смоделировать намерения Программы «Женщины, мир и безопасность» и использовать все возможные политические механизмы для борьбы с распространением сексуального и гендерного насилия в Мьянме и смягчения его последствий.

Габриэла Сагун — старший ассистент бирманской программы в Институте мира США.

Связанные публикации

После переворота 2021 года хунта Мьянмы усилила свои нападения на христианское меньшинство страны, совершая зверства, такие как убийства и задержания пасторов и поджоги церквей. В то время как христианские лидеры, особенно в преобладающем христианами штате Чин, предложили свою поддержку движению, многие бирманские христиане бегут в соседние страны — тысячи уже живут в качестве беженцев в Индии. Зо Тум Хмунг, исполнительный директор Ассоциации Чин штата Мэриленд, обсуждает насилие хунты в отношении религиозных меньшинств в Мьянме, необходимость международной ответственности и то, как Соединенные Штаты могут сотрудничать с другими странами региона для содействия трансграничной гуманитарной помощи и помощь беженцам.

Тип: Блог

Анализ и предотвращение конфликтов; Религия

В августе 2017 года несколько сотен тысяч рохинджа бежали от насилия и преследований в Мьянме, ища убежища в Кокс-Базаре в соседнем Бангладеш. С тех пор правительство Бангладеш предоставило беженцам безопасное убежище. Тем не менее, есть признаки растущего недовольства принимающей бангладешской общины отсутствием безопасности, экономическими издержками и другими негативными последствиями лагерей беженцев. Как поясняется в этом отчете, решение этой потенциально взрывоопасной ситуации будет иметь жизненно важное значение для обеспечения устойчивой гуманитарной деятельности в Кокс-Базаре.

Тип:
Специальный отчет

Анализ и предотвращение конфликтов

Режим государственного переворота в Мьянме, основная стратегия которого в борьбе с движением сопротивления в стране — грубая, безжалостная жестокость, извлекает выгоду из трех заблуждений, распространенных в международном сообществе: во-первых, консолидация военной мощи по существу неизбежна; во-вторых, что отсутствие генеральского режима приведет к вакууму власти и несостоятельности государства; и в-третьих, что долгосрочный военный контроль предпочтительнее статус-кво и приведет к стабильности.

Тип:
Анализ и комментарии

Демократия и управление; Глобальная политика

После нескольких месяцев фанфар о проведении выборов в августе 2023 года глава мьянманской хунты генерал Мин Аунг Хлаинг внезапно изменил курс. 1 февраля он продлил нелегитимное правление хунты еще на шесть месяцев, признав, что военные недостаточно контролируют страну, чтобы проводить выборы. Это событие представляет собой неудачу для тех членов международного сообщества, которые наивно полагали, что фиктивные выборы проложат путь к стабильной Мьянме.

Тип:
Анализ и комментарии

Демократия и управление

Просмотреть все публикации

Роль женщин в развивающихся институтах безопасности Мьянмы

Поиск экспертов, проектов, публикаций, курсов и многого другого.

Расширенный поиск

Поиск USIP. org

Тип контента
Сообщение в блогеЦентрЮжный Суданский мирный процесс Цифровая библиотека ЭлементСобытиеВнешние новостиСтипендияТема обсужденияГлобальные курсы кампусаГлоссарий ТерминГрантПубликация INPROLЦелевая страницаНовостиСтраницаЧеловекПроектыПубликацияСтраница общественного образованияБиблиотечный ресурсУведомление о сайте

Сортировать

Актуальность

Дата

Нет содержимого, соответствующего критериям фильтрации.

Дом
▶ Публикации

Женщины находятся на передовой линии вооруженного сопротивления Бирмы. Демократическое будущее означает включение их и в свои институты безопасности.

Четверг, 15 декабря 2022 г.
/

Автор:
Хкаун Хтой; Габриэла Сагун

Тип публикации:
Анализ и комментарии

Распечатать страницу

Женщины Мьянмы взяли на себя беспрецедентную руководящую роль в продемократическом сопротивлении после переворота 2021 года. От ненасильственных протестных движений до боевых действий в Народных силах обороны (НСО) и Правительства национального единства (ПНГ) женщины сыграли важную роль в борьбе против жестокости и угнетения правящей хунты. Но по мере того, как сеть групп сопротивления в Мьянме постепенно ослабляет хватку хунты, перед лидерами сопротивления встала сложнейшая задача: как восстановить безопасность и стабильность в стране, долгое время раздираемой гражданским конфликтом?

Бойцы сопротивления Мьянмы на базе в штате Кайин в Мьянме. 8 марта 2022 г. (Адам Дин/The New York Times)

Во многих местах NUG находится в процессе создания новых институтов безопасности с нуля. В других районах организации этнического сопротивления (ЭРО) имеют давние институты безопасности, которые сталкиваются с ограниченными возможностями в условиях войны. Поскольку Мьянма смотрит в будущее, эти институты безопасности будут не только защищать население до конца войны, но и создавать важные прецеденты для будущего управления в Мьянме.

Народ Мьянмы должен будет примирить жестокую историю своих бывших органов безопасности с возможностью мирного будущего. Чтобы эти новые службы безопасности соответствовали демократическим целям сопротивления, им необходимо избегать повторения ошибок прошлого. Значимое включение женщин в реформу сектора безопасности могло бы разорвать циклы насилия и стать фундаментальным шагом к исправлению истории Мьянмы, связанной с широко распространенной жестокостью полиции, насилием в отношении этнических меньшинств и женщин и культурой безнаказанности.

Исторически маргинализированная роль женщин в органах безопасности

Молодые женщины сыграли важную роль в движении сопротивления: некоторые сражались в женском подразделении СПО «Женщины-воины Мьяунг», а другие присоединились к молодым группам безопасности и полиции, чтобы помочь подавить несправедливость в бирманском обществе. В городских районах, где мужчины регулярно становятся мишенью режима по подозрению в организации тылового обеспечения сопротивления, женщины помогают доставлять припасы на передовую.

Однако, даже в контексте преобразовательного сопротивления, женщины в Мьянме по-прежнему сталкиваются со многими давними проблемами. Культурные традиции и нормы исторически ограничивали участие женщин в обеспечении безопасности. Например, женщины-полицейские, которые ездили с полицейскими в сообществе, сталкивались с жестоким обращением, и считается неприемлемым, чтобы женщины работали в ночную смену в полицейских участках. Согласно интервью с бывшими офицерами полиции Мьянмы (MPF), которые сейчас служат в сопротивлении, жены полицейских MPF иногда видят в одиноких женщинах-полицейских угрозу своему браку — даже оказывают давление на руководителей участков, чтобы они переводили женщин-полицейских в новые участки, если им кто-то не нравится.

Практика институтов безопасности, таких как полиция Мьянмы, укрепила эти культурные нормы. Методы найма в MPF требовали от женщин более высоких стандартов образования, чем у их коллег-мужчин. Работа, предоставленная женщинам, приносила меньше преимуществ, и мужчины занимали большинство руководящих должностей. В 2019 году женщины составляли менее 4% из 72 000 офицеров страны. Это отсутствие представительства не служило репутации или компетенции MPF. В то время гражданские женщины сообщали о недоверии к полиции, особенно когда речь шла о домашнем насилии. MPF также регулярно нападала и задерживала женщин-трансгендеров и представителей других гендерных меньшинств. После переворота MPF продолжил это наследие гендерного насилия против сопротивления.

Появление продемократических институтов безопасности

С тех пор, как полиция Мьянмы направила оружие против мирных жителей во время переворота 2021 года, гражданские лица и бойцы сопротивления вмешались, чтобы обеспечить безопасность своих сообществ.

В отличие от истории хунты с насилием в отношении гражданских лиц и безнаказанностью за него, эти новые местные группы безопасности могут повысить шансы на правосудие, документируя преступления хунты и создавая прозрачные институты безопасности, которые реагируют на потребности общества. Например, полиция штата Каренни, новая продемократическая полиция, координирует свое расследование резни в канун Рождества с Министерством по правам человека NUG и регулярно предоставляет сообществу обновленную информацию через публичные объявления в прессе.

Эти отряды охраны общественного порядка добились впечатляющих успехов перед лицом серьезных невзгод. Но у них еще много проблем впереди, поскольку женщины в продемократических полицейских группах по-прежнему берут на себя дополнительную работу по борьбе с традиционными гендерными ролями, а также ведут войну. До сих пор этим женщинам редко предоставляется возможность или возможности для оперативной работы, такой как патрулирование и аресты, что подтверждает идею о том, что полицейская деятельность и общественная безопасность являются сферами мужского начала. Точно так же женщины составляют менее 15 процентов как в ERO, так и в продемократических полицейских группах, и по-прежнему недостаточно представлены на руководящих должностях.

Тем не менее, женщины в продемократических полицейских группах показали большее восприятие равенства, работая вместе со своими коллегами-мужчинами, что дает надежду на будущие реформы. Как поделилась одна женщина-полицейский: «Я хочу, чтобы больше женщин участвовало в [полицейской деятельности] Мьянмы, потому что большинство женщин Мьянмы глубоко укоренились в стыде и страхе… Мне хочется, чтобы люди знали, что женщины могут многое делать в полиции».

Поскольку сопротивление стремится бросить вызов наследию хунты и разрушить его, оно должно продвигать принципы прозрачности и справедливости в своих институтах безопасности, начиная со значимого включения женщин. В интервью USIP женщина-полицейский заметила, что «женщины также обладают огромными возможностями. В целях продвижения гендерного равенства в полиции должно быть больше женщин, это будет способствовать взаимодействию с общественностью».

Вовлечение женщин также может повысить оперативную эффективность: полицейские подразделения, в которых работают женщины, демонстрируют более высокий уровень сплоченности при выполнении задач, а женщины-полицейские реже применяют чрезмерную силу и жестоко обращаются с гражданскими лицами, чем полицейские.

Как привлекать женщин к работе полиции

Это редкий момент для восстановления институтов безопасности, которые исторически совершали ужасающие акты насилия против народа Мьянмы. Учитывая, что женщины, особенно женщины из числа этнических меньшинств, часто становятся жертвами такого насилия, они заслуживают центральной роли в формировании будущего этих институтов.

На местном уровне руководство полиции должно демонстрировать уважение к женщинам. Кроме того, полицейские подразделения могут созывать общественные диалоги, чтобы задать вопрос «Как должна выглядеть работа полиции?» и обеспечить, чтобы женщины имели право голоса при пересмотре того, что влечет за собой общественная безопасность. Лидеры сообщества также должны отразить и переопределить то, что, по их мнению, является целью охраны общественного порядка, чтобы получившаяся система учитывала интересы безопасности инклюзивного сообщества.

На стратегическом уровне институты безопасности NUG и другие продемократические институты безопасности рассматривают возможность принятия принципов программы «Женщины, мир и безопасность» (WPS) в своей политике. Создание институтов безопасности в соответствии с повесткой дня WPS — например, расширение существующих полицейских инициатив ERO для набора большего числа женщин — может еще больше узаконить зарождающееся правительство NUG и институты безопасности ERO в глазах их сограждан и международного сообщества.

И помимо создания дополнительного контраста с жестокими, во главе с мужчинами и безответственными институтами безопасности хунты, повестка дня ЖМБ предлагает этим институтам способ преодолеть ограничения менее эффективных гендерных стратегий, которые часто критически упоминаются как «добавьте женщин и взбудоражите ».

Включение женщин не должно укреплять наследие прежних патриархальных институтов безопасности. Скорее, включение женщин в разработку мер по обеспечению подотчетности и прозрачности, таких как кодексы поведения и временные судебные системы, может способствовать созданию более эффективных институтов снизу вверх. Изменение представлений и признание силы включения женщин Мьянмы в систему безопасности — действенный способ укрепить сопротивление.

Хкаун Хтои — руководитель программы группы USIP в Мьянме.

Связанные публикации

Тип: Блог

Анализ и предотвращение конфликтов; Религия

Тип:
Специальный отчет

Анализ и предотвращение конфликтов

Тип:
Анализ и комментарии

Демократия и управление; Глобальная политика

После нескольких месяцев фанфар о проведении выборов в августе 2023 года глава мьянманской хунты генерал Мин Аунг Хлаинг внезапно изменил курс.