Национализм в тыве: поездка в Тыву — Личный опыт на vc.ru

поездка в Тыву — Личный опыт на vc.ru

Обычно на vc.ru публикуют кейсы про победные бизнес-победы, секреты успешного успеха и применение искусственного интеллекта в цифровизации чебуречных. А я просто расскажу кулстори про то, как мы весело провели время в Тыве, заработали и обошлись без ножевых ранений.

61 104
просмотров

Автор фото здесь и далее Михаил Багдасарян

Меня зовут Иван Тельтевский. Вместе с командой видеопродакшена агентства «Мэйк» мы снимаем видео для индустриальных компаний. Когда нужно провести съёмки там, где холодно, плохо и куда не ходят поезда, обычно зовут нас. Так случилось и в этот раз.

Итак, на съемки в Тыву отправились:

• Яркая кудрявая блондинка.
• Славянский парень с нордическим профилем.
• Долговязый шатен.
• Армянин с внешностью Иисуса Христа.

В общем, затеряться в толпе тувинцев было без шансов.

Команда не испытывала восторга от съемок в Тыве. Потому что дураков нет, и ребята погуглили, куда им придется ехать. После этого затребовали перцовые баллончики. На это было сказано: «Бюджета нет, берем палки и едем». И мы поехали.

Криминал

Говорят, в лихие девяностые в Тыве резали русских. Сейчас по количеству убийств на 100 тысяч населения Тыве нет равных в России. После общения с командной я, конечно, подумал, что был неправ, говоря, что Кызыл это как Стокгольм, только ещё безопаснее. Потому проверил, как выглядит центр города — Набережная около отеля «Азимут». В Google Street View она выглядела так.

Учитывая, что «Азимут» — это самое безопасное для нас место, у отеля есть охрана и в него приезжают федеральные чиновники, перспективы у нас на самом деле были так себе.

Красота

Зато были ожидания насчет изумительных видов, которые ждут нас в этом диком азиатском крае. Тыва потрясающая и должна стать новым направлением внутреннего туризма как альтернатива Горному Алтаю.

Больше всего Тыва похожа на Монголию. И ландшафтами, и людьми, и культурой. Добраться до Кызыла можно либо на самолете, либо на авто. На машине ехать придется из Абакана. Уйдет на это часов пять-шесть.

Алкоголь

В Тыве после 15:00 в будний день спиртное купить не выйдет — действует запрет. В выходные и праздничные дни алкоголь не продают нигде. Кстати, гуляя по главной площади Кызыла в 12:00 во вторник мы встретили несколько загоравших на газоне под елками компаний гопников. Их интерес был неприятен, но и ненавязчив. Так что жить и снимать можно.

Дорога

Трасса из Абакана в Кызыл теперь вторая в моем списке самых красивых дорог России. Ехать по трассе «Енисей» интересно. Пейзажи округ и скорость их смены заставляют забывать моргать. Советую. И планирую теперь прокатиться по ней в сентябре и марте.

Русские

Их в Кызыле мало — одно европейское лицо на две сотни тувинцев. Городские тувинцы чисто говорят на русском, но родной для них тувинский. Степняки русским зачастую не владеют.

У многих в Кызыле квартира, где живут дети, пока учатся, а хозяйство в степи. Несмотря на то, что с русским языком на улицах проблем вроде бы нет, в кафе или ресторане запросто можно напороться на официанта, который по-русски не говорит. А ещё на улицах нас иногда украдкой фотографировали.

Кызыл

Этот город — вполне себе столица небольшого азиатского государства. Главный человек здесь — министр обороны Сергей Шойгу. В его честь висят баннеры, плакаты и даже портрет мозаикой на девятиэтажке.

Формально Тыва это часть России. По факту похожа на столицу дружественной России страны. Есть сильная национальная интеллигенция. Представители ее преподают в местных университетах и заняты в госуправлении.

Национализм

В пику страшилкам в интернете в Кызыле вполне можно гулять днем и вечером, но только в центре. Он тут небольшой. А вот в трущобах на окраинах вечером на улицу стараются не выходить и сами тувинцы — АУЕ, алкоголь.

Поэтому слухи о национализме и агрессии преувеличены. Но насчет бытовой преступности всё честно. Одна из сотрудниц Кызылской ТЭЦ, тувинка, сказала нам, что по вечерам она не гуляет. А вот по центру Кызыла наши ребята гуляли под пивком поздним вечером, и все было ок.

Борцы

Тыва — это такой азиатский Дагестан. Там все мужчины с самого детства борются. Но это не вольная борьба, а своя национальная — хуреш. У многих родня и корни в Монголии. Монголы хантят талантливых в борьбе выпускников школ. Дают им льготы на обучение в монгольских вузах. Сами монголы всегда отмечали воинственность и силу тувинцев.

Отели

Есть совершенно прекрасный «Азимут», есть места попроще. Сервис лучше, чем ожидалось. Проблемы только со скоростью подачи блюд. В нашем отеле «Чалама» поверили на слово и засеилили без оплаты счета, сказав «при выселении платежку покажете, и все ок».

Даже никаких залогов не просили. В последние годы появилось больше хороших отелей. «Чаламу» рекомендуем. Дешевле «Азимута», номера отличные, сервис хороший.

Городская среда

Она есть только в Кызыле и только в небольшой его части. Центр этого города похож на центр Томска или Иркутска с их уютными тесными улицами. На набережной Енисея хороший парк «Центр Азии» с белоснежным мраморным булыжником и совершенно крышесносными скульптурными ансамблями от Даши Намдакова и тувинских художников.

Рядом с ним «Царская охота» — еще более впечатляющая работа. Разглядывать будете часами. Очень красиво, очень необычно. «Охота» напоминает работы Руди Гигера.

Илья Варламов часто говорит, что Нижний Новгород столица закатов. Но Илья не прав, столица закатов — Кызыл. Пустынные безлесые горы вокруг, степь и кристально чистый Енисей плюс заходящее солнце равно самые потрясающие закаты. Без вариантов.

Верблюды

Обидчивые и непредсказуемые. Это мы ощутили, когда поехали на чабанскую стоянку снимать кочевую экзотику.

Верблюдов было двое: самец и самка. И самец оказался единственным тувинцем, который докопался до нашей съемочной группы. Больше всего его взбесил я. Видимо, из-за моего роста.

В нашей группе я был выше всех. Всякий раз, когда я приближался к его подруге, он угрожал мне и оттеснял от нее. Раз даже плюнул немного. Хозяйку — Дасюрю Ивановну верблюды ни черта не слушаются, что бы та ни делала. Однако Дасюрю добросовестно имитировала контроль над ситуацией.

Кстати, додумались погуглить про то, как верблюды отрывают людям руки и затаптывают насмерть мы уже после съёмок.

Кухня

Национальная кухня большинству не понравится. Мне же зашла на 146%. Вот пример идеальной еды — суп «далган ускен»: домашняя лапша, баранина, курдючный жир, вода и соль.

Есть еще сыры, масло, всякие обжаренные в масле хлебные штуки и лепешки, что-то вроде чебуреков и разные вариации мяса. И-де-аль-но! Ну и плюс чай с молоком и солью — вот это уже значительно менее идеально. На вкус как похмельная рвота.

Зачем

Один из наших клиентов — Сибирская генерирующая компания. Виктория Леденева, пиарщица СГК, ведет проект на YouTube. На этот раз Вика отправила нас снимать в Тыву и отправилась с нами сама.

P.S.

Да, фоток тувинцев нет, есть только наши. Ну, во-первых, мы страстно любим себя. Во-вторых пост не планировался, так что иллюстрирую, чем могу. Как вы заметили, фото армянина с внешностью Иисуса тут тоже нет, ведь фотографировал как раз он. По запросу могу его фото предоставить в комменты. Спасибо, что дочитали! Надеюсь, было интересно.

Часть России, которую продолжают покидать русские

В конце 1980-х русские составляли 33 процента населения Тувы, сегодня же этот регион по темпам исхода русского населения обогнал Чечню, Ингушетию и Дагестан

В начале этого месяца представитель стремительно редеющей русской общины Тувы — Союза русскоязычных граждан, депутат местного парламента Виктор Молин, написал письмо президенту России Владимиру Путину и сенатору Людмиле Нарусовой. Лидеру государства — понятно почему, второй — потому как, по его словам, «держит слово», вдобавок, по его информации, приходится кумой лидеру страны. А значит, если чиновники из президентского окружения не доведут содержание письма до Путина, то уж она-то точно.

Звучит наивно, конечно, но что делать — русским этой номинальной русской территории рассчитывать особо не на кого. И о русофобских пассажах Нарусовой они, возможно, не особо наслышаны. Но при этом очень хотят, чтобы, наконец, в Москве узнали об их проблемах.

Хулиганство, переросшее в погромы

«В последнее десятилетие в республике вследствие специфической кадровой политики тувинских властей в сфере государственного управления происходит целенаправленный искусственный процесс замещения русских кадров на лиц титульной нации, — пишет Молин. — Шолбан Кара-Оол (глава республики — прим. Царьграда), не доверяя русским, в своей деятельности опирается исключительно на тувинские кадры, большей частью из числа родственников и друзей. В результате этого во властной элите Тувы сложился явный перекос, создающий дискомфорт для проживания в республике русскоязычных граждан».

Глава Республики Тыва Шолбан Кара-оол. Фото: Владимир Гердо/ТАСС 

После чего автор письма переходит к конкретике:

«… После того, как республиканскую Госналогслужбу возглавила ставленник правительства Тувы В. Суге-Маадыр, резко усилилось давление на предпринимателей некоренной национальности, которые вынуждены сворачивать свой бизнес в Туве и уезжать за Саяны. Оставшись без работы, работники предприятий также вынуждены принимать решение о перемене места жительства и обустройства в русских областях и краях Российской Федерации. Соответственно, вместе с ними уезжают русские семьи – дети и родители. В настоящее время под налоговым прессом оказались ведущие русские предприниматели Тувы Гаврилов, Гавриленко, Сафрин, Кашникова, Микава и другие. Многие бросили свое дело в Туве и уехали… Просим поручить Генеральной прокуратуре РФ провести проверку указанных фактов по выдавливанию из Тувы русских граждан путём давления на бизнесменов налоговой службой и выселения ветеранов МО РФ из служебных квартир. ..».

Национальные трения, переходящие в стычки и погромы, начались в Туве, как и по всей стране, на стыке восьмидестых-девяностых. Словно по команде. Там — словесная перепалка, там — уже драка. А далее — и кровь пролилась…

Даже тогда, когда происходили определенные выходки молодежи, которые можно назвать националистическими, мы называли их лишь хулиганскими»,

— писал впоследствии первый секретарь тувинского обкома ВЛКСМ Владимир Кочергин.

В последнее время в ресбольницу все чаще поступают пострадавшие от рук экстремистски настроенной молодежи, — вторил ему со страниц «Тувинской правды» некий местный врач Канунников. — Я прожил в Туве тридцать три года и не заметил, когда впервые появились ростки проявлений национализма… Участившиеся зверские избиения в неспровоцированных драках, ножевые ранения, с которыми поступают в больницу молодые люди…».

В 1990 году начинаются массовые побоища между русскими и тувинцами в поселке Хову Аксы, построенном возле завода «Тувакобальт». В итоге из населенного пункта выезжают полторы тысячи русских. «Победители» празднуют викторию, но через год предприятие почему-то закрывается, чтобы уже не возродиться никогда…

В селах русские дома закидываются камнями и бутылками с зажигательной смесью. А затем, в том же году, на озере Сут-Холь находят тела четырех русских рыбаков, одному из которых было всего четырнадцать лет. Похороны убитых выливаются в русскую двухтысячную манифестацию в столичном Кызыле, власти обещают разобраться, но в итоге ожидаемо приходят к выводу, что хоть жертвы и были русскими, а их убийцы — тувинцами, при этом до совершения преступления две группы не были знакомы между собой, и на озере имел место быть всего лишь навсего «бытовой конфликт».

Пригород. Кызыла. Фото: SergejStep / Shutterstock.com

После чего республика, наряду со многими другими национальными регионами России, вступила в эпоху сувернитетов, для начала переименовав себя из Тувы в «Тыву». А далее прописав в новоиспеченной конституции свой «независимогосударственнический» статус с правом выхода из РФ (эту норму уберут только в 2001 году).

Вслед за этим начались массовые увольнения русских из республиканского госаппарата и правоохранительных органов. Впрочем, русский начальник республиканского КГБ уедет сам еще до того, как все эти события достигли своей кульминации, и его место вполне ожидаемо займет тувинец. Тувинский национальный «ренессанс» сопровождался русскими погромами, местные, созданные на перестроечной волне, организации националистов, вкупе с национальными организациями бездомных и заключенных принялись нападать на русские семьи, забирая у них жилье. Одновременно на «южном фронте» тувинцы повели войну с монголами — граница с соседней страной в советское время была довольно условной, не устраивая ни одну из сторон (равно как и Китай, который и по сей день считает Туву своей территорией), посему монгольские и тувинские селяне сходились друг с другом в рукопашных и ножевых схватках. Дело доходило даже до перестрелок и взятия заложников.

Ночь опасна для русских

Никто нас, русских, не хочет здесь защищать, — писал еще в 2004 году в единственную русскую газету Тувы «Риск» 70-летний житель поселка Сайлыг Николай Ильин. — Так, 15 ноября 2004 года на мой дом было совершено разбойное нападение группой подростков тувинской национальности. Хорошо, что мне помогли соседи, а то бы меня убили, как убили по улице Горной мать с сыном. Когда вызвали милицию, то участковый мне предложил продать всё, что у меня есть, и уехать из Тувы… Мне страшно смотреть, что творится в нашем поселке: милиция бездействует, прокуратуре тоже на нас наплевать, вечером выйти на улицу невозможно, везде ходят пьяные компании, обкуренные гашишем, начинают требовать сначала закурить, потом деньги, если не дашь, могут изувечить. В милиции их подержат сутки, и всё начинается сначала. Наши дети ходят в школу в городок 3 км через гору. На этой горе их встречают толпы, избивают и отбирают все, что можно».

Спустя пять лет — в 2009 году — ситуация изменилась мало.

Дети в русских национальных костюмах. Фото: www.globallookpress.com

«Этнические русские, проживающие в Тыве, по вечерам боятся выходить из дома, — писал в том году «Русский Обозреватель». — Приезжающих в республику русских командировочных сразу предупреждают: «После ужина на улицу не выходи». Время от времени в Тыве «неизвестными злоумышленниками» проводятся демонстративные акции устрашения против русских. По свидетельству журналиста одного из столичных изданий, за пару дней до его приезда группа тувинской молодежи с криком «смерть русским!» напала в Кызыле на русскую пару, выходящую из боулинга. Мужа забили до смерти, жена отделалась переломами. Ни денег, ни ценностей преступники не взяли. На заборе строящегося в столице республики православного храма постоянно появляются надписи: «Русские, убирайтесь вон!». Во время президентских выборов по всей Тыве распространялись листовки: «Русские — наши враги».

То же издание приводит следующие слова столичного религиоведа Романа Силантьева, вернувшегося из командировки в неспокойный регион: «Отток русскоязычного населения из республики продолжается, и его нельзя объяснить только экономическими причинами, — рассказал эксперт. — Уровень преступности в Тыве просто зашкаливает, и русскоязычным людям даже в столице не рекомендуют выходить из домов после захода солнца. Только за последние три года бандитами были убиты два сотрудника Свято-Троицкой церкви в Кызыле и еще один жестоко избит».

Сегодня, спустя девять лет, в разговоре с Царьградом Роман Силантьев уже не так категоричен:

«Да русские уезжают, но тут, скорее, действуют экономические и социальные причины, там просто нет работы. Была большая стройка, железную дорогу делали, но потом из-за строительства Крымскго моста ее заморозили, после чего произошел отток населения. Промышленность в республике практически отсутствует. Плюс тувинцы довольно буйны во хмелю, потому там довольно часто происходят бытовые убийства. Статистика по убийствам в Туве самая высокая в России. То есть там дело даже не в национализме, там и своих убивают довольно часто, и в регионе просто некомфортно жить».

Православный храм. в Кызыле. Фото: www.globallookpress. com

Однако с подобным утвержением абсолютно не согласен автор письма и лидер русскоязычных жителей Тувы Виктор Молин, который убежден, что тувинский национализм и русофобия по-прежнему продолжают править бал на его родной земле. Вот только этот процесс принял несколько иные, скрытые формы.

«Я как, начиная с 1991 года, по вечерам на улицу выходить перестал, так и не выхожу, и у всех у нас — русских, есть по несколько стволов законно зарегистрированного оружия, свои дома мы сможем отстоять, если что, — говорит общественник. — А как быть молодежи? Вот она и уезжает. Я же здесь родился и вырос, моя бабушка здесь в 1906 году родилась, те, кто из-за Саян приехали, в 1991-м уехали обратно, а нам бежать некуда. Все предки здесь похоронены. Пока мы здесь — мы возущаемся в ответ на то, когда они откровенный беспредел творят, а когда нас не будет, они будут делать все, что им вздумается. Нас уже намного меньше, чем представителей киргизской диаспоры, не более 7 процентов. У Кара-Оол же на всех ключевых должностях родственники, одноклассники, кумы».

Следует разобраться

Также Молин с негодованием говорит о том, что нынешний глава Тувы в свое время сделал своим заместителем лидера митинговых страстей 90-х, на волне которых шли погромы и «отжимы» квартир у русских, Каадыр-Оол Бичелдея. Того самого, что в начале нулевых, будучи министром образования республики, сделал все, чтобы местные школьники учили русский, как неродной, по сокращенной программе — есть такой ущербный план в отечественной образовательной системе.

Народ возмущался, мол, как так, такого сепаратиста он поставил себе заместителем! — негодует Молин. — После того, как тот со строительства детских площадок присвоил себе сорок миллионов, его осудили, дали три года условно. Сейчас работает директором крупного музея. И недавно получил государственную награду. У нас такая ситуация, что, порой, просто не понимаешь, что в голове у тех людей, что сейчас стоят у руля».

Действительно, умом реальность Тувы, порой, не понять. Так, в 2016 году сюда была перебазирована 55-я отдельная мотострелковая бригада Российской армии. Теперь она практически целиком укомплектована из тувинцев. То есть регион с явными сепаратистскими тенденциями получил, по сути, и собственное моноэтническое воинское формирование.

«Я, в принципе, противник создания моноэтнических воинских частей, — прокомментировал ситуацию Царьграду сибиряк, председатель правления фонда «Гражданский патруль» Ростислав Антонов. — И нужно отметить, что между военными русскими и военными тувинцами уже были инциденты. Например, в прошлом году, когда произошла поножовщина в воинской части на Урале между 60 тувинскими контрактниками и сотней русских бойцов (формальным поводом для побоища стало замечание офицера к тувинскому контрактнику, небрежно заправившему постель — прим. Царьграда), в ходе которого пострадали двенадцать человек. Это тревожный факт. У меня есть большие сомнения насчет управляемости и боеспособности подобных частей».

Памятник «Центр Азии» в Кызыле.  Фото: www.globallookpress.com

Также Антонов уверен, что к письму Молина центральным властям следует отнестись со всей серьезностью.

О ситуации в республике Тува говорят регулярно, но не в полный голос, поскольку эта тема довольно остра и болезненна: она касается межнациональных отношений, — сказал общественник. — Я склонен считать, что в тех фактах, которые содержатся в обращении руководителя местной русской общины, содержится много объективной информации. Это не просто эмоциональный крик души, а послание к государству, и нужно услышать его и принять меры, чтобы в Туве не повторилась ситуация Северного Кавказа — региона, который русские, по сути, покинули, что привело к возникновению проблемы сохранения стабильности в этой части Российской Федерации. Да, государству стоит откликнуться на этот призыв, но не в плане осуществления проверок самого активиста, а разбирательства с тем, что происходит с русскими в регионе, нет ли нарушений прав граждан по национальному признаку и этнического перекоса при наборе на государственную службу».

Русские общественники Тувы говорят, что есть. Например, рассказывают про то, что русских врачей увольняют, чтобы «расчистить дорогу национальным кадрам». Или при выборе, взять ли на ту или иную должность русского или тувинца, работодатели сделают выбор в пользу последнего. Все эти утверждения требуют тщательной проверки.

Ведь Тува на сегодняшний день — практически стопроцентно дотируемый из федерального бюджета регион. Абсурдно тратить средства, зарабатываемые русскими налогоплательщиками, на русофобию. Абсурдно, если кто не понял, хотя бы потому, что Тува — это тоже Россия.

Читайте также:

Русским вход воспрещён: Чем опасны для России этнические гетто
Почему «братья» так откровенно не уважают Россию
Москва предотвращает украинский сценарий в Татарстане
Мигранты как дорогая цена шаткой лояльности Средней Азии

тысяч бегут от антироссийской ярости: Советский Союз: Всплеск национализма в двух республиках порождает жестокость по отношению к тем, кто говорит на другом языке.

МОСКВА – 

Тысячи россиян покинули свои дома в советской Средней Азии за последние полгода, боясь стать очередными жертвами растущего антироссийского насилия и лишний раз доказав этническую напряженность, грозящую разорвать эту страну отдельно.

В субботу трудовая газета «Труд» сообщила, что 23 тысячи человек покинули Душанбе и другие города Республики Таджикистан с февраля, когда беспорядки таджиков, вызванные слухами о прибытии новых чужаков, унесли жизни 18 человек.

В Туве, автономной республике в составе Российской Федерации, граничащей с Монголией, с начала года около 3000 человек покинули свои дома, спасаясь от распрей между русскоязычными и этническими тувинцами. В селе Элегест был убит молодой человек, который не ответил по-тувински на вопрос: «У вас есть курить?»

В Туве на русских напали на улицах, а их дома сожгли дотла. Возникшее в результате бегство русских является одной из череды этнических проблем, которые продолжают беспокоить президента Михаила С. Горбачева, когда он пытается объединить свою разнородную страну своими реформами и создать новый союз «суверенных государств».

Хотя многие русские, живущие в Центральной Азии, могут проследить корни своих семей в этом районе до времен царской колонизации, подавляющее большинство не говорит на местных языках, таких как таджикский, родственный фарси, или тувинский, тюркский диалект .

До недавнего времени русский язык навязывался нерусским республикам, подчинив себе местные языки. Исламская религия, преобладающая в Средней Азии, также подвергалась репрессиям при советской власти, и многие местные обычаи решительно не поощрялись.

Все это вызывало недовольство россиян, которых считали оккупантами, даже если они привнесли более высокие стандарты образования, здравоохранения и уважения прав женщин.

Выражение этого негодования по отношению к местным русским или мигрантам, многие из которых занимали лучшие должности и имели самый высокий уровень жизни, подавлялось на протяжении большей части советского правления. Но с тех пор, как Горбачев ослабил железную хватку правительства, этническая рознь усилилась.

«В Душанбе почти половина населения — русскоязычные», — сказал «Труд». «Многие здесь родились и здесь состарились. Но они не владеют (местным) языком. Увы, но до сих пор от них этого не требовали. В чем грех этих людей?»

Теперь погромы мигрантов, антироссийские беспорядки и отдельные акты насилия вытесняют русских. Московские чиновники относятся к проблеме со всей серьезностью. Премьер-министр Российской Федерации Иван Силаев лично встретился на прошлой неделе с руководителями Тувинской области, чтобы обсудить нарастающую межэтническую рознь, и заявил, что планирует посетить ее.

Кахар Махкамов, первый секретарь Коммунистической партии Таджикистана, заявил «Труду», что если ситуация не улучшится, число людей, покидающих его республику, вскоре может достичь 80 тысяч человек. Около 10% 5-миллионного населения Таджикистана составляют русские.

Некоторые местные власти, однако, отказываются признавать наличие проблемы и пытаются объяснить исход, утверждая, что русские уезжают по семейным обстоятельствам.

Многие случаи насилия вызваны безработицей и бездомностью среди коренных народов, которые часто обвиняют русских в своих бедах, а иногда и мстят.

«Не только в Душанбе, но и в сердцах сотен тысяч людей чрезвычайное положение», — сказал «Труд».

В феврале в Душанбе бездомная таджикская молодежь устроила беспорядки после того, как узнала, что армян, спасающихся от этнического насилия в Азербайджане, собираются переселить в элитные квартиры в бедном на жилье Таджикистане.

Случаи неспровоцированного насилия вселяют страх в сердца жителей России.

«Я боюсь за дочь, за себя. Ночью мы прислушиваемся к каждому шороху снаружи. Нам уйти или нет?» — спросил корреспондента молодежной коммунистической газеты «Комсомольская правда» русский, живущий в Туве.

Многие русские уже решили — уехали. Среди тех, кто присоединился к исходу, есть инженеры, врачи, учителя и рабочие, а предприятия Тувы уже испытывают нехватку специалистов, пишет правительственная газета «Известия».

«Ситуация была такова, что наших горняков приходилось сопровождать на работу нарядами милиции», — сообщил газете директор кобальтового рудника. «Когда сняли охрану, начался полет».

Два месяца назад группа тувинцев подожгла в Элегесте несколько домов, принадлежащих русским, и забросала камнями людей, которые беспомощно смотрели, как горит их имущество, сообщает «Комсомольская правда».

Когда подозреваемым по этому делу вынесли приговор, местные жители взяли в заложники заместителя министра внутренних дел Тувы. Он не был освобожден до тех пор, пока поджигатели не были освобождены в ожидании апелляции.

«При таких событиях в республике никто не может гарантировать безопасность русскоязычных за Саянами», — пишет газета, имея в виду горный массив, отделяющий Туву от остальной части Российской Федерации.

Шаманские диалоги с невидимой тьмой в Туве, Сибирь: Проклятые жизни

Растущая наука о шаманизме и религиозном возрождении в автономных государствах Российской Федерации подчеркивает роль лечебных ритуалов и обычаев почитания предков в реконструкции этнической идентичности и, сосредоточив внимание на Туве, в возрождении культурного национализма (отправной точкой является визит Далай-ламы в новообразованную Республику Тыва в 1992 г. )[1]. Территория «Тувы» (обозначается как Тыва на родном языке) известна в России и далеко за ее пределами благодаря новостным сообщениям и (что немаловажно) научным отчетам об официальном восстановлении тибетского буддизма и местного шаманизма после десятилетий антирелигиозные кампании и советское социалистическое правление[2].

С публикацией Шаманские диалоги с невидимой тьмой в Туве, Сибирь: Проклятые жизни мы получили первую углубленную этнографию более глубоких (или «невидимых») социальных операций и ответвлений лежащего в их основе «шаманского комплекса». проклятий и контрпроклятий — если использовать для этих явлений авторскую терминологию. С самого начала эта озабоченность шаманскими «эффектами», невидимыми для неверующих официальных органов, выливается в амбициозный проект документирования центральной роли шаманских целителей и убийц в сложной операции оккультного и физического насилия, в которой участвуют как этнические тувинцы, так и русские. Первичные данные автора основаны на интенсивной полевой работе по консультациям между шаманами и клиентами (пораженными проклятиями и опасными «веществами», приписываемыми их врагам) в профессиональном объединении шаманов (санкционированная государством религиозная организация) в Кызыле, столице Тувы. в Южной Сибири. Как выясняется, этот полевой проект (который остается скрытым и тщательно обдуманным на протяжении всей полевой работы автора) исследует методы противодействия проклятиям, окутанные «завесой секретности»[3]. Интересно, что подход автора к этой методологической проблеме состоит в том, чтобы рассматривать секретность и сопротивление клиентов его этнографическим набегам на межличностные проблемы как факт, что наводит на мысль о общенациональной тенденции социальной напряженности, опосредованной «оккультными» агентствами.

В этом смысле автор предлагает поразительное понимание низовой логики мести за обиды с помощью шаманского возмездия, которое, как утверждается на протяжении всей книги, имеет сходство с радикальными и смертоносными методами возмездия. Большая часть этого анализа посвящена изучению актуальности новаторского исследования магии и запланированного убийства, проведенного Обейесекере (в Шри-Ланке), для выборки средств против проклятия с участием шаманского лидера и его клиентов. Сосредоточившись на этом специалисте, автор строит его «психобиографию», включающую в себя личное повествование о шаманской силе, раскрываемой через убийство его предков советскими войсками, а также через его переживания и подвиги сверхъестественной мести. Этот «диалог» между группой шаманов, пытающихся исправить предполагаемую несправедливость (или достичь законных целей), и шри-ланкийской моделью ответного колдовства (как функциональной альтернативы преднамеренному убийству) приводит к нескольким интригующим выводам относительно мотивов этих клиентов для совершения преступления. призывая шаманов в качестве целителей или сверхъестественных убийц. Таким образом, выбирая последнее возмещение, которое рассматривается как инструментальное и прагматическое контрнаступление, клиенты рационально стремятся добиться справедливости с минимальными рисками и неудобствами (связанными с правоохранительными органами). Очевидные доказательства этого оправдания шаманского противодействия колдовству появляются из материалов нескольких дел, где напряженные отношения клиентов с их врагами и обидчиками сдерживаются традиционной лояльностью, корпоративными экономическими интересами или даже иерархическим сотрудничеством в советском стиле.

Примечательно, что название книги преднамеренно провокационное, поскольку ее смысл раскрывается по мере того, как читатель постепенно углубляется в биографии и опыт трансформации, разделяемый шаманским целителем/убийцей и его клиентами. Полная картина этой темы, включающей в себя «проклятые жизни» умерших шаманских предков и постсоциалистическую жизнь людей, пораженных проклятием, вырисовывается в Эпилоге. Читатель узнает о решающем пассаже в бесконечном инициатическом процессе этого шамана: экзистенциальном кризисе, происходящем в форме шаманского мультидиалога во сне и лихорадочном посещении недовольного призрака из прошлого, связанного с его детством. Центральное место в представлении книги занимают дословные транскрипции диалогов между этим шаманским специалистом, его клиентами и его умершими шаманскими предками, которые вновь переживают свои прерванные или нереализованные призвания через ритуалы воплощения и одержимости их преемником-возрожденцем. В этом контексте интригующее название и подзаголовок призваны передать всеобъемлющую структуру, состоящую из двух параллельных состязательных споров о «шаманизме», разворачивающихся на протяжении всего Введения и пяти глав книги. Это деление согласуется с современными антропологическими теориями множественности шаманизма[4]. Тем не менее в данном контексте этот дуализм означает и народные представления о «умножении» или «удвоении» шаманских видов олицетворения в постсоветской Туве.

В то время как в прошлом шаманский трансовый ритуал ( камлание ) включал в себя диалог между различными персонами , овладевшими шаманом, и сообществом[5], постсоциалистическое возрождение неошаманов синонимом распространения проклятий, а также народных злоупотреблений «шаманской силой» для экспроприации «частей личности» и законной собственности человека. Это опасное «дублирование» шаманизма вытекает из рассказов информаторов об «украденных частях личности», в том числе из увлекательного случая показаний врача о шаманском ритуале «пересадки души» в отношении неизлечимо больного пациента. Автор предлагает новое восприятие шаманизма как «конкурентного онтологического правительства» и расширяет недавний анализ «управления личностью»[6]. Этот новый аргумент основан на аналогиях между шаманским колдовством и кражей интеллектуальной собственности, а также на сообщениях о незаконных действиях квази-шаманских «предпринимателей самого себя». Это кратко изложено автором в следующем отрывке:

«Под фасадом религиозного возрождения в Кызыле конкурирующее правительство шаманских специалистов перекраивает онтологическую грань между судебной экспертизой или криминологией и сверхъестественным насилием (последнее представляет собой «культурное преступление», не санкционированное законом» (стр. 33).

Это первая социально-антропологическая монография, в которой рассматривается недокументированный аспект шаманской религии на отдаленной сибирской территории.Хотя Республика Тыва широко известна по информационным бюллетеням и сообщениям о возрождении традиций и религий с начала 1990-х годов никакие предыдущие исследования не исследовали природу и функции шаманского комплекса в этом регионе (и, возможно, в Сибири в более широком смысле). Эта книга возникла на основе докторской диссертации автора о шаманском целительстве и эпидемии проклятий в Кызыле. Однако он существенно отличается от этого первоначального тезиса, поскольку использует новый научный аппарат (а также ранее не публиковавшиеся этнографические данные), демонстрирующий вездесущность этого шаманского комплекса как судебного органа, занимающегося оккультными разветвлениями юридических споров и конкуренции за рабочие места и конкурсов. на политической арене. Книга посвящена фундаментальному исследованию Бэйли политической конкуренции как игры, в которой воспроизводятся антагонизмы, характерные для элитарных преступных сетей[7]. Далекая от представления «шаманизма» как экзотического артефакта этнического наследия, книга предлагает необычный аргумент о роли шаманов как неофициальных «министров юстиции» в постсоциалистическом обществе, где насилие кажется неконтролируемым. В этом смысле материалы дела свидетельствуют о распространении контрругательств, к которым прибегают этнические тувинцы и русские, чтобы встретить новые контексты тревоги и «паранойи проклятия».

Обсуждая официально «невидимое» возрождение проклятий и темных «призраков прошлого», эта книга радикально отходит от исследований шаманских практик в соседних регионах Сибири или Монголии, которые изображают шаманство как поиск нарушенного или утраченного знания, или как способ противостоять травмирующим воспоминаниям о политических репрессиях. Обсуждение автора должном образом учитывает несколько известных исследований шаманизма в постсоциалистической Монголии, но предлагает альтернативные шаманские видения утраты и возмещения через ритуалы. В ней показано, как проклятые «призраки прошлого» переживают свою шаманскую жизнь в контексте консультаций, связанных с одержимостью духом и сверхъестественным возмездием в шаманской ассоциации Кызыла.

{Полевые работы в Туве финансировались Фондом антропологических исследований Веннера-Грена, Нью-Йорк; грант на полевые работы для диссертации, март 2003 г.}

[1] Марина Кенин-Лопсан, «Х. H. Далай-лама посещает Танну Туву. В информационном бюллетене и каталоге Snow Lion , том 8, № 1, зима 1993 г. {H.H. Далай-лама посетил Танну Туву | Шамбала, получено 26 июня 2021 г.}.

[2] Например: Линдквист, Галина. 2011. «Этническая идентичность и религиозная конкуренция: буддизм и шаманизм в Южной Сибири». В Религия, политика и глобализация: антропологические подходы , ред. Гендельман, Дон и Линдквист, Галина, стр. 69-90. Книги Бергана.

[3] Обеесекере, Гананатх. 1975. «Колдовство, преднамеренное убийство и канализация агрессии в Шри-Ланке». Этнология 14 (1): 1-23. {фраза в кавычках взята из этой статьи}.

[4] Например, Пирс Витебский, Шаман : Путешествия души – транс, экстаз и исцеление от Сибири до Амазонки , 2001, Издательство Дункана Бэрда, Новое издание.

[5] См. Пирс Витебский, Диалоги с мертвыми: обсуждение смертности среди сора Восточной Индии , 1993, издательство Кембриджского университета.

[6] См. Комарофф, Джин и Комарофф, Джон. Правда о преступности: суверенитет, знания, общественный порядок , 2016, издательство Чикагского университета.