Содержание
Бойня в Новочеркасске: «Но был один, который не стрелял»
- Артем Кречетников
- Би-би-си, Москва
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Автор фото, Getty
Подпись к фото,
Никита Хрущев метался между либерализацией и репрессиями
Полвека назад советские власти расстреляли восставших рабочих Новочеркасска.
2 июня 1962 года были убиты 26 человек, еще один умер в больнице. Ранения получили, по уточненным данным, 87 человек. Семерых впоследствии приговорили к расстрелу, 105 — к лагерным срокам.
Заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант Матвей Шапошников отказался бросить против безоружных демонстрантов танки и поплатился за это карьерой.
Крайностей, вероятно, можно было бы избежать, если бы не высокомерие и трусость номенклатурщиков, привыкших к рабской покорности «населения» и не желавших разговаривать с народом по-человечески.
Выступление не было мирной протестной акцией: участники разгромили несколько зданий и избили представителей заводской администрации. Однако избыточное применение силы, жестокие приговоры и сокрытие информации о трагедии, по оценке официальных властей постсоветской России и подавляющего большинства историков, превратили новочеркасские события в преступление против человечности.
Российские коммунисты нередко говорят, что, мол, при советской власти людей на площадях полицейскими дубинками не разгоняли.
Что верно, то верно. Не было необходимости. Когда люди однажды вышли на площадь, их не разогнали дубинками, а смели автоматными очередями. После этого 40 лет никому и в голову не приходило выходить, пока ЦК КПСС сам не объявил: «Можно».
Половинчатая «оттепель»
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
Никита Хрущев осудил сталинский террор и существенно расширил границы свободы, но болезненно воспринимал упреки консерваторов, что он «всех распустил» и «при Сталине такого не было». Изучившие его люди легко могли повернуть настроение импульсивного лидера в любую сторону.
Власть постоянно давала понять, что несмотря ни на какую «оттепель», никому ничего не гарантирует, рамки дозволенного будет определять сама и, если сочтет нужным, ни перед чем не остановится.
На одной из встреч с творческой интеллигенцией Хрущев заявил: «Имейте в виду, сажать мы не разучились!».
Как показала новочеркасская трагедия, стрелять большевики тоже не разучились.
В начале 1960-х годов в стране возник продовольственный кризис, вызванный, помимо неэффективной колхозной системы и непосильных расходов на армию и космос, инициированной Хрущевым «кукурузной кампанией».
В 1961 году советское правительство впервые закупило пшеницу в Канаде.
В отличие от Ленина и Сталина, Хрущев потратил валюту на продовольствие вместо того, чтобы позволить гражданам умирать от голода. Тем не менее, белый хлеб практически исчез из магазинов, а ржаной начал выпекаться с примесью гороховой муки.
Народ прозвал этот невкусный и клейкий хлеб «русским чудом», имея в виду одноименный документальный фильм, незадолго до этого снятый восточногерманскими кинематографистами и широко демонстрировавшийся в Советском Союзе.
Людей особенно возмущало ухудшение продовольственного положения на фоне пропагандистской трескотни. Портреты и пространные речи Хрущева не сходили с газетных полос, а из радиоприемников неслась развеселая песенка «Кукуруза не обуза, урожай всегда дает!».
17 мая 1962 года правительство издало постановление о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30%, масло — на 25%, причем объяснило это «просьбами трудящихся». Фраза «по просьбе трудящихся» вошла с тех пор в советский фольклор.
По данным КГБ, различные протестные выступления и расклеивание листовок имели место в Москве, Ленинграде, Донецке, Днепропетровске, Горьком, Тамбове, Тбилиси, Новосибирске, Челябинске, Загорске, Выборге и других городах. Произошло 58 стихийных забастовок и 12 уличных демонстраций.
Но главная драма разыгралась в Новочеркасске.
Дирекция тамошнего электровозостроительного завода (НЭВЗ) не придумала ничего лучше, как приурочить к повышению цен увеличение норм выработки, о котором объявили 31 мая. На практике эта мера снижала доходы рабочих-сдельщиков на 25-30 процентов.
Стихийный бунт
В Новочеркасске в 1962 году проживало около 145 тысяч человек, из которых 12 тысяч работали на градообразующем предприятии — НЭВЗе.
Значительная часть горожан ютилась в бараках, а стоимость аренды жилья составляла треть средней зарплаты рабочего. Даже за картошкой в очередь становились с часу ночи.
Вероятно, при Сталине никто не решился бы и пикнуть, но «оттепель» породила ощущение, что «теперь не прежнее время».
Утром 1 июня около 200 рабочих сталелитейного цеха отказались приступить к работе, вышли во двор и принялись обсуждать невеселый вопрос: «На что жить дальше?».
Около 11:00 они направились к заводоуправлению. По пути к ним присоединялись рабочие других цехов, так что перед зданием собралась примерно тысяча человек.
Директор завода Борис Курочкин вступил с ними в пререкания и, завидев женщину, торговавшую пирожками, заявил: «Не хватает на мясо — ешьте пирожки с ливером!».
По словам некоторых очевидцев, директор употребил слово «жрите».
Возможно, ситуацию еще можно было «разрулить», но неудачная фраза взорвала толпу.
Курочкина освистали, и он счел за благо ретироваться.
Рабочий Виктор Власенко включил заводской гудок, за что впоследствии получил 10 лет. Забастовка охватила весь завод, число участников стихийного митинга достигло пяти тысяч.
Чтобы «привлечь внимание Москвы», рабочие перекрыли проходившую неподалеку железную дорогу и остановили пассажирский поезд «Ростов-на-Дону — Саратов». На локомотиве кто-то написал крупными буквами: «Хрущева на мясо!». На электрических опорах повесили лозунги: «Мясо, масло, повышение зарплаты!» и «Нам нужны квартиры!», нарисованные заводским художником Коротеевым. Появившегося на месте событий главного инженера Елкина избили.
Ближе к вечеру бастующие все же согласились пропустить поезд, но машинист побоялся ехать мимо возбужденной толпы и вернулся на предыдущую станцию.
К 16:00 приехал первый секретарь Ростовского обкома партии Басов в сопровождении всего местного руководства. На балкон заводоуправления вынесли громкоговорители.
Несколько сот рабочих пришли послушать начальство, но Басов вместо ответов на вопросы принялся зачитывать хорошо известное всем Обращение ЦК КПСС по поводу повышения цен.
Рабочие освистали его, а, увидев на балконе директора Курочкина, принялись кидаться камнями и пустыми бутылками. Басов заперся в кабинете и начал звонить военным, требуя присылки войск.
Толпа ворвалась в заводоуправление, избила нескольких попавших под руку работников администрации, сбросила висевший на здании портрет Хрущева и подожгла его.
Между 18:00 и 19:00 прибыли около 200 милиционеров, а чуть позже — три БТРа и пять грузовиков с солдатами, но в происходящее они не вмешивались. По мнению исследователей, целью появления военных было отвлечь на себя внимание, пока сотрудники КГБ в штатском выведут блокированных в здании начальников.
Митинг продолжался. Лидеров и программы у рабочих не было. Решили на следующий день идти к горкому партии.
Звучало предложение захватить городской телеграф и «передать воззвание по всей стране».
Хрущеву доложили о происходящем практически немедленно. Он позвонил секретарю обкома Басову, председателю КГБ Семичастному и министру обороны Малиновскому и потребовал «навести порядок».
В Новочеркасск срочно вылетела чуть ли не половина членов президиума (так тогда называлось политбюро) ЦК КПСС: Фрол Козлов, Анастас Микоян, Андрей Кириленко, Леонид Ильичев и Дмитрий Полянский, а также секретарь ЦК Александр Шелепин, зампредседателя КГБ Петр Ивашутин и срочно отозванный с учений командующий Северо-Кавказским военным округом Иса Плиев. За старшего был Козлов, считавшийся на тот момент вторым человеком в государстве и наиболее вероятным преемником Хрущева.
Никто из московского начальства к народу не обратился. Уже после расстрела по местному радио прокрутили записи кратких выступлений Микояна и Козлова, которые возложили всю ответственность за случившееся на «уголовно-хулиганствующие элементы» и утверждали, будто войска действовали в ответ на «просьбы трудящихся» навести порядок.
Около 19:00 1 июня Малиновский позвонил в штаб округа в Ростове-на-Дону, Плиева, находившегося на пути в Новочеркасск, не застал и передал ему приказ: «Соединения поднять. Навести порядок. Доложить!»
Около трех часов ночи на площадь перед заводоуправлением въехали несколько танков и, не открывая огня, принялись маневрировать, вытесняя толпу. Рабочие стучали по броне камнями и палками, но, в конце концов, вынуждены были разойтись.
Утром в Новочеркасск вошли подразделения 18-й танковой дивизии, которые взяли под охрану почту, телеграф и отделение Госбанка. На всех предприятиях появились вооруженные солдаты. Демонстрация силы привела лишь к тому, что возмущенные рабочие отказались «работать под дулами автоматов», присоединились к забастовке товарищей с НЭВЗ и начали стекаться к центру города. На стенах появились надписи и листовки с критикой Хрущева.
Разнесся слух, что за ночь 22 участника волнений были арестованы. Стало ясно, чего требовать.
Толпа в 4-5 тысяч человек двинулась из промышленного района к зданию горкома партии и горисполкома. Среди демонстрантов были женщины и дети. Некоторые несли портреты Ленина, как 9 января 1905 года — портреты Николая II.
По пути им требовалось пересечь речку Тузлов, единственный мост через которую был плотно блокирован танками. Одни демонстранты перебрались через обмелевшее русло вброд, другие, видя, что танкисты не стреляют, карабкались через боевые машины.
Когда голова толпы показалась на главной улице Новочеркасска, Московской, находившееся в здании горкома столичное начальство сбежало в военный городок.
Перед горкомом выстроилась двойная цепь автоматчиков под командой начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Олешко, но часть демонстрантов проникла в здание с тыла и принялась крушить мебель, телефонные аппараты, люстры и портреты.
Олешко и председатель горисполкома Замула в микрофон потребовали от толпы разойтись, но это были явно не те слова, которые хотел услышать обозленный народ.
Внезапно раздались автоматные очереди. Люди отхлынули назад, но послышался крик: «Не бойтесь, стреляют холостыми!». И тут начался огонь на поражение.
Наполеон говорил, что, если уж возникла необходимость применить оружие против толпы, стрелять боевыми патронами надо сразу, тогда она разбежится и жертв будет меньше, а стрелять сначала холостыми, потом боевыми — провокация.
Одновременно у находившегося неподалеку горотдела милиции толпа пыталась освободить задержанных накануне забастовщиков, но их уже вывезли в другое место. Один из нападавших вырвал оружие из рук рядового Репкина. Стоявший рядом военнослужащий Азизов убил его автоматной очередью.
Лужи крови замывали из шлангов и стирали щетками, но до конца уничтожить следы не смогли, и площадь заасфальтировали заново.
Тела 26 человек по распоряжению правительственной комиссии тайно захоронили на разных кладбищах Ростовской области. С участников похорон, названных «правительственным спецзаданием», взяли подписки о неразглашении.
Родным выдали лишь останки умершего в больнице Леонида Шульги.
Разогнать толпу дубинками, слезоточивым газом или иными нелетальными средствами власти не пытались, и не известно, обсуждался ли такой вариант. По мнению многих исследователей, они стремились не просто восстановить порядок, а проучить народ.
Местный историк Татьяна Бочарова, 20 лет занимающаяся выяснением обстоятельств трагедии, предполагает, что определенную роль могло сыграть особое отношение коммунистов к Новочеркасску как бывшей столице Войска Донского.
«Еще Ленин говорил: «Надо вбить кол в гнездо контрреволюции». Это он о Новочеркасске. Тогдашние идеологи знали, что казачья столица — особый город», — замечает эксперт.
Автор фото, RIA Novosti
Подпись к фото,
Благодаря генералу Шапошникову на мосту не пролилась кровь
Танками на мосту через Тузлов командовал участник сражения под Прохоровкой и парада Победы Герой Советского Союза Матвей Шапошников.
Получив приказ не пропускать толпу в центр города и применить, в случае необходимости, танки, он ответил: «Я не вижу перед собой противника, которого следовало бы атаковать танками».
В случае использования бронетехники, по словам Шапошникова, количество жертв исчислялось бы тысячами.
В 1966 году его отправили на пенсию, а еще через год исключили из партии за «антисоветские разговоры».
О поступке офицера рассказал в 1989 году журналист «Литературной газеты» Юрий Щекочихин. К счастью, Матвей Шапошников дожил до времени, когда ему воздали должное.
Кто приказал?
По обычаю, восходящему к временам Гражданской войны, советские руководители избегали фиксировать на бумаге свои решения по щекотливым вопросам. Письменного приказа открыть огонь не было, как проходили дискуссии, не известно.
Основным источником информации являются воспоминания Микояна, который, естественно, постарался снять с себя ответственность.
«Прибыв в Новочеркасск и выяснив обстановку, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Как раз вышло постановление о повышении цен на мясо и масло, а дурак-директор одновременно повысил нормы, на недовольство рабочих реагировал по-хамски, не желая с ними даже разговаривать. Действовал, как будто провокатор какой-то, оттого что не хватало ума и уважения к рабочим. В результате началась забастовка, которая приобрела политический характер. Город оказался в руках бастующих».
«Козлов стоял за проведение неоправданно жесткой линии, названивал в Москву и сеял панику, требуя разрешения на применение оружия, и через Хрущева получил санкцию на это «в случае крайней необходимости». «Крайность» определял, конечно, Козлов».
«Почему Хрущев разрешил применить оружие? Он был крайне напуган тем, что, как сообщил КГБ, забастовщики послали своих людей в соседние промышленные центры. Да еще Козлов сгущал краски… Такая паника и такое преступление для Хрущева не типичны, виновен Козлов, который его так дезинформировал, что добился хотя и условного, но разрешения», — писал Микоян.
Текст был опубликован, когда ни автора, ни Хрущева и Козлова уже не было в живых.
Главная военная прокуратура РФ в 1992 году возложила вину прежде всего на Козлова.
«Выполняя незаконное распоряжение Ф.Р.Козлова, не установленные следствием должностные лица отдали приказ открыть огонь на поражение», — говорилось в материалах уголовного дела.
Никто из начальства наказан не был, за исключением директора завода Курочкина и секретаря парткома Перерушева, которых выгнали с работы. Секретари горкома и председатель исполкома отделались партийными выговорами.
Уже 3 июня в Новочеркасске началась охота на людей. Основанием служила оперативная фотосъемка КГБ. Арестовывали тех, кто шел в первых рядах и, судя по фотографиям, вел себя наиболее активно. Брать приходили по ночам, как в 37-м году. Многие уверяли, что попали под объективы случайно.
Всего во время волнений и в последующие дни были задержаны около 240 человек.
Состоялись несколько судебных процессов. Семерых — Александра Зайцева, Андрея Коркача, Михаила Кузнецова, Бориса Мокроусова, Сергея Сотникова, Владимира Черепанова, Владимира Шуваева — приговорили к смертной казни, 105 человек — к заключению в колониях строгого режима, в основном на сроки от 10 до 15 лет.
Поскольку участие в беспорядках, сопротивление милиции и уничтожение имущества не тянули на такие приговоры, подсудимых провели по статьям «бандитизм» и «попытка свержения советской власти».
«2 июня я не успела зайти в заводские ворота, как они захлопнулись прямо передо мной. Потом считалось так: кто попал на завод — те законопослушные, а кто оказался за воротами — бунтари, — рассказывает бывшая крановщица НЭВЗа, ныне сотрудница новочеркасского музея казачества Валентина Водяницкая. — Через несколько дней вызвали якобы на медкомиссию. Я взяла с собой трехлетнего сына, даже в мыслях не было, что меня арестуют. У медсанчасти незнакомые люди вырвали из рук ребенка, а меня запихнули в машину.
Сын остался на улице, значительно позже я узнала, что он попал в детдом. На суде два свидетеля в военной форме утверждали, что женщина, похожая на меня, пыталась нарушить связь, установленную для выступления Анастаса Микояна. Следователи говорили, что будет условный срок, но дали 10 лет».
19-летний Николай Степанов на суде осмелился спросить: «Кто вам дал право применять оружие против мирного населения?». Получил 15 лет.
После смещения Хрущева большинство осужденных освободили по отбытии половины срока наказания, но и дома в покое не оставили. Сотрудники КГБ регулярно проводили с ними профилактические беседы, рекомендуя не говорить лишнего и меньше встречаться с товарищами по несчастью.
Власти СССР начисто замолчали новочеркасские события. Переписка жителей долгое время перлюстрировалась, выезжавших из города на работе предупреждали, что следует помалкивать. Часть материалов в архивах КГБ до сих пор недоступна исследователям.
В стремлении вычеркнуть трагедию из памяти даже литеру «Н» («Новочеркасск») в названии выпускавшихся на НЭВЗе электровозов заменили на «ВЛ» («Владимир Ленин»).
Граждане, узнавшие о бойне из зарубежных радиопередач, называли ее «новочеркасским фестивалем» по аналогии с широко разрекламированным
Московским фестивалем молодежи и студентов.
Из 87 раненых обратились за медицинской помощью только 45 человек. Остальные предпочли лечиться своими средствами, опасаясь преследования.
Комендантский час и правило «больше трех не собираться» действовали до 6 июня. По городу ходили чудовищные слухи: что все население сошлют в Сибирь или вообще сотрут Новочеркасск с лица земли («с нами покончат, и ракету заодно испытают»). После расстрела люди ждали от правителей чего угодно.
Запуганные рабочие в первый же день выполнили норму на 150% и сами предлагали отработать «прогулянные» смены по воскресеньям, но начальство инициативу не поддержало.
Новочеркасский расстрел окружен слухами, опирающимися на слова очевидцев, но не подтвержденными документально.
Есть версия, что солдаты на площади перед горкомом стреляли только холостыми, а убивали людей спрятавшиеся на крыше снайперы КГБ.
Известно, что 1 июня в местную гостиницу «Дон» поселили 27 «музыкантов», которые нигде не выступали и исчезли неведомо куда. Впрочем, если они и были сотрудниками спецслужб, то могли заниматься слежкой и фотографированием.
Не подкреплены твердыми доказательствами и другие широко известные истории: об офицере, который, получив приказ стрелять в толпу, застрелился сам; об обезумевшей молодой матери, которая до вечера ходила по городу с убитым шальной пулей младенцем на руках; о детях 8-10 лет, которые под огнем «сыпались, как горох» с деревьев на Московской улице.
Во всяком случае, ни одно имя погибшего ребенка неизвестно, а по официальным данным, самой младшей жертве было 16 лет.
Любопытные мальчишки на деревьях действительно сидели. Одним из них был будущий генерал и кандидат в президенты России Александр Лебедь.
Память и беспамятство
Автор фото, RIA Novosti
Подпись к фото,
В Новочеркасске и сегодня делают электровозы
На сегодняшний день живы 20 репрессированных и 14 раненых новочеркассцев.
Первым привлек внимание к давней трагедии Петр Сиуда, который в возрасте 25 лет участвовал в забастовке, получил 12 лет, из которых отбыл шесть, а во время перестройки стал активистом правозащитного движения.
5 мая 1990 года Сиуду обнаружили без сознания на улице Новочеркасска. Он умер в больнице, не приходя в себя. Следствие назвало причиной смерти сердечный приступ, но родные и коллеги правозащитника подозревали, что дело нечисто, и утверждали, что у него похитили портфель с какими-то документами.
В 1992 году Главная военная прокуратура возбудила по факту новочеркасского расстрела уголовное дело против Хрущева, Козлова, Микояна и еще восьми человек, которое было прекращено в связи с их смертью.
Все осужденные по новочеркасскому делу в 1990-х годах были реабилитированы Верховным судом РФ.
Общественный фонд «Новочеркасская трагедия» и военная прокуратура установили места упокоения 26 погибших, и 2 июня 1994 года они были торжественно перезахоронены на городском кладбище.
На могиле и на месте расстрела установили памятники, а на НЭВЗе — мемориальную доску с надписью: «Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями».
8 июня 1996 года президент Борис Ельцин издал указ «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в Новочеркасске в июне 1962 года». Родственникам погибших и расстрелянных выплатили единовременные денежные пособия, а оставшимся в живых раненым повысили пенсии.
На отмечавшийся в 2011 году 75-летний юбилей НЭВЗа участников трагедии и правозащитников не пригласили.
Автор фото, RIA Novosti
Подпись к фото,
Во время посещения города в 2008 году Владимир Путин возложил цветы к памятнику на месте расстрела
«Мы чтим память о тех событиях, но не афишируем их и не очень ими занимаемся. Эпизод в истории завода нехороший, неблагодарная это тема», — заявили журналистам в пресс-службе предприятия.
Около половины из 560 участников проведенного тогда в городе телефонного опроса об отношении к событиям 1962 года либо отказались отвечать, либо сказали, что ничего о них не знают.
Представители местной молодежи в разговоре с корреспондентом «Российской газеты» удивлялись: почему рабочие не увольнялись с завода и не открывали собственное дело, если им мало платили?
«Хрущева — на мясо!» Как давили антисоветский бунт в Новочеркасске
60 лет назад, 2 июня 1962 года, в городе Новочеркасске Ростовской области РСФСР была расстреляна многотысячная демонстрация рабочих и присоединившихся к ним граждан города, пришедших к зданию администрации с требованиями о снижении цен на продукты питания, повышении зарплат и освобождении задержанных накануне митингующих. Вся информация об этих событиях позднее была строго засекречена и обросла всевозможными слухами, а первые достоверные данные появились лишь вместе с горбачевской перестройкой. Новочеркасский расстрел считается фактическим концом оттепели и предвестником заката политической карьеры Никиты Хрущева, отдавшего тогда поспешный приказ подавить «антисоветский бунт» всеми возможными средствами и в самые кратчайшие сроки.
close
100%
Этому предшествовали события на Новочеркасском электровозостроительном заводе имени Буденного (НЭВЗ). 1 июня рабочие устроили забастовку, возмущенные сразу двумя новостями — о снижении расценок за их труд и о повышении государственных цен на целый ряд продуктов питания, в первую очередь на мясо, молоко, масло и некоторые крупы. Цены, повышаемые «по просьбам трудящихся», взлетели в среднем на 30%, возмущение в тот день охватило многие регионы страны и на ряде предприятий в крупных городах происходили импровизированные митинги; в Москве, Ленинграде, Киеве, Днепропетровске, Донецке и Риге расклеивали анонимные листовки с призывами свергнуть «антинародную советскую власть»; однако нигде, кроме Новочеркасска, все это не перерастало в реальные массовые выступления и кровопролитие.
Повышение цен произошло вскоре после XXII съезда КПСС, провозгласившего курс на строительство коммунизма, причем до этого многие десятилетия цены формально снижались, что, естественно, теперь не добавляло популярности всем этим мерам и самому Хрущеву, хотя и должно было бы способствовать искоренению дефицита.
В 1961 году государство прибегло к закупкам продовольствия за рубежом за валюту, вырученную от продажи углеводородов, — в основном покупалось зерно для скота. Кукурузная кампания, инициированная Хрущевым, когда десятки миллионов гектар ежегодно засаживались малоприспособленной к северным реалиям кукурузой, а также провал его инициативы освоения целинных земель и необдуманная борьба с личными хозяйствами, когда колхозникам порой запрещали разводить у себя даже кур, привели к тому, что мясо становилось доступно лишь по повышенным ценам на колхозных рынках.
В стремлении искоренить перекосы было принято решение фактически изъять часть средств у городского населения, перенаправив их на нужды сельского хозяйства. Название постановления, опубликованного во всех центральных газетах 1 июня 1962 года, так и звучало: «О повышении закупочных (сдаточных) цен на крупный рогатый скот, свиней, овец, птиц, масло животное и сливки и розничных цен на мясо, мясные продукты и масло животное».
close
100%
Однако на Новочеркасском электровозостроительном заводе, располагавшемся в пригородном поселке Буденновский и отличавшемся технической отсталостью, плохими условиями труда и быта, высокой текучестью кадров и готовностью принимать на работу даже бывших осужденных, это постановление наложилось на местные проблемы.
За три месяца до «Новочеркасского бунта» администрация завода снизила расценки за тяжелый труд, затем почти на треть увеличила норму выработки, что и без того вело к резкому уменьшению заработной платы. Часть цехов бастовала еще до описываемых событий, а ранним утром 1 июня был организован стихийный митинг формовщиками сталелитейного цеха, обсуждавшими постановление о повышении цен. Призывы непосредственного начальства вернуться к работе услышаны не были, к митингующим стали присоединяться их товарищи из других цехов, которые также требовали повышения расценок за свой труд, и в 11 часов все они направились к заводоуправлению, где собралось порядка тысячи человек.
Ключевым событием, спровоцировавшим переход этой демонстрации возмущенных рабочих к следующей фазе — нападениям на администрацию, считаются неосторожные слова невоздержанного на язык директора завода, Бориса Курочкина, вышедшего к рабочим и бросившего что-то вроде «Не хватает на мясо — ешьте пирожки с ливером!».
Воспоминания о конкретной фразе со временем расходятся — кто-то утверждал, что это была всего лишь шутка, призванная разрядить обстановку: директор заметил невдалеке торговку пирожками и таким образом ответил на вопрос рабочих «На что нам жить дальше?» — мол, все отныне будем такими пирожками питаться.
По крайней мере, такова версия одного из очевидцев — Николая Артемова. Другие очевидцы, наоборот, настаивают на том, что фраза директора завода звучала еще более грубо и он сказал «жрите пирожки с ливером». Так или иначе, но после этой сумбурной речи директора освистали, а далее началась уже и вовсе нецензурная и крайне острая перепалка, закончившаяся бегством Курочкина и сопровождавших его сотрудников, а сама его фраза послужила запалом для всех последующих событий.
Забастовка охватила весь завод, и заводской гудок, который включил по своей инициативе рабочий Виктор Власенко — впоследствии его посадили за это на десять лет, — привлек внимание жителей близлежащих районов и других предприятий. Численность митингующих достигла пяти тысяч, они взяли од контроль территорию завода и оставались там до тех пор, пока их не вытеснили войска. Часть протестующих перекрыла железную дорогу, связывающую южные регионы с центром РСФСР, при этом на несколько часов был остановлен пассажирский поезд «Саратов — Ростов».
На локомотиве кто-то написал лозунг «Хрущева — на мясо!», хулиганы били стекла в вагонах, в толпе начинались пьяные драки.
Главный инженер завода Ёлкин пытался забраться в кабину машиниста и прекратить гудки паровоза, однако его стащили с лестницы, побили, даже предлагали сжечь, но затем его удалось отбить, и через какое-то время толпа успокоилась и согласилась пропустить поезд. Машинист, впрочем, побоялся тогда продолжать движение и предпочел вернуть состав на предыдущую станцию.
Хрущеву о событиях в Новочеркасске было доложено без промедления, и его реакция была довольно жесткой: он поставил перед войсками задачу немедленно подавить бунт, настаивая на этом в ходе совещания с министром обороны Родионом Малиновским, а также руководителями МВД и КГБ. В Новочеркасск отправились сразу несколько членов Президиума ЦК во главе со вторым секретарем ЦК Фролом Козловым, который еще в Москве предлагал разные варианты разрешения ситуации, однако впоследствии проявил себя не лучшим образом, допустив кровопролитие.
Эта делегация состояла также из Микояна, Кириленко, Полянского, Шелепина, Степакова, Снастина и Ивашутина. В 1992 году Главная военная прокуратура Российской Федерации с большим запозданием возбудила уголовное дело по факту новочеркасского расстрела против всех этих людей, в первую очередь Хрущева, Козлова и Микояна, однако прекратила его тут же «в связи со смертью фигурантов».
К числу ключевых участников событий относятся также первый секретарь ростовского обкома партии Александр Басов и командующий Северо-Кавказским военным округом генерал армии Исса Плиев, которому, несмотря на его первоначальные возражения, была передана команда Хрущева задействовать армию в подавлении бунта.
В ночь с 1 на 2 июня в город и на завод были введены танки и подразделения солдат. Танками вытесняли остававшихся на территории завода людей без применения оружия. Среди собравшихся распространился слух, что несколько человек при этом были раздавлены гусеницами, однако, по официальным данным, эта ночная акция все же обошлась без жертв, а Хрущеву было доложено следующее:
«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор.
Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трем часам ночи после введения воинских частей толпу, насчитывающую к тому времени около четырех тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, 22 зачинщика были задержаны».
Утром 2 июня, в тот день, когда разыгралась основная трагедия, собравшаяся толпа заводчан, которой уже нечего было делать на заводской территории, занятой войсками, и которая отказывалась работать «под дулами орудий», решила отправиться к зданию горкома партии. Для этого им необходимо было миновать мост через реку Тузлов, отделяющую поселок Буденновский от центра Новочеркасска, к которому они подошли примерно к 10 часам.
«Мне нужно было встретиться с Горбачевым»: как Руст оправдывал свой полет к Кремлю
35 лет назад пилот-любитель Матиас Руст перелетел из Хельсинки в Москву, преодолев на пути…
28 мая 12:19
Заместителю командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генералу-лейтенанту танковых войск Матвею Шапошникову передали приказ командующего Плиева не допустить прохода протестующих через реку, при необходимости двинув на них танки, однако Шапошников, авторитетный военачальник, Герой Советского Союза, получивший это звание во время Великой Отечественной войны, решительно отказался выполнить приказ, распорядившись к тому же не раздавать танкистам боеприпасы.
Он заявил: «Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками». Позднее на вопрос о том, что было бы, если бы танки, стоявшие на мосту, все же атаковали демонстрантов, он ответил: «Погибли бы тысячи».
Уже после новочеркасских событий Шапошников безуспешно рассылал письма советским писателям и вузовским комитетам ВЛКСМ, пытаясь донести правду. Он был обвинен в антисоветской пропаганде, уволен в запас и исключен из партии. В 1967 году против него было возбуждено уголовное дело, основанное на изъятых при обыске черновиках писем, однако затем его прекратили ввиду фронтовых заслуг генерала и его «деятельного раскаяния».
«В схватке с произволом и самодурством у меня не хватило умения вести смертельный бой, — записал тогда Шапошников в своем дневнике. —
В борьбе с распространенным и укоренившимся в армейских условиях злом, каковым является произвол самодуров, подлость и лицемерие, у меня не оказалось достаточно эффективного оружия, кроме иллюзорной веры в то, что правда, вот так, сама по себе, победит и справедливость восторжествует».
В результате бездействия танкистов на мосту масса людей, проигнорировавшая призывы разойтись, начала переходить реку вброд, а часть ее, видя, что танки и бэтээры остаются неподвижными, стала через них просто перелезать. На другом берегу обе части толпы соединились, продолжив движение к центру, к ним к тому же стали присоединяться другие жители города, в том числе женщины с детьми. Впрочем, еще больше к шествию в городе примкнуло различных маргиналов, в том числе и сильно пьяных горожан, которые пытались руководить общими действиями. Наконец толпа вышла на центральную улицу Ленина, на которой располагались здания горкома партии и горисполкома, отдела милиции, аппарата уполномоченного УКГБ и Госбанка.
«Я просто хотел выжить»: как советский летчик сбежал на «кукурузнике» в Швецию
Ранним утром 27 мая 1987 года бывший летчик из Николаева Роман Свистунов угнал самолет…
27 мая 10:40
Члены Президиума ЦК, находившиеся с утра в здании горкома партии, были оттуда срочно эвакуированы в Первый военный городок, где располагался временный штаб правительства, далее часть протестующих, не отреагировав ни на какие призывы с балконов, ворвалась внутрь здания, разбивая стекла, выбивая двери, повреждая мебель, телефонную проводку, сбрасывая люстры и портреты, избивая подвернувшихся под руку сотрудников горкома, которые не успели вовремя эвакуироваться.
Несколько человек из толпы пробрались на балкон, выставив красное знамя и портрет Ленина, и начали требовать снижения цен и повышения зарплаты. До полусотни протестующих отправилось при этом к горотделу милиции, чтобы освободить ранее задержанных и найти оружие.
Спустя двадцать минут после захвата здания горкома на площадь прибыл мотострелковый взвод на бронетранспортерах, однако он ничего не смог сделать и был отправлен назад в казармы. Их заменила полусотня автоматчиков подразделения спецназа внутренних войск, которыми командовал начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Иван Олешко. Они разблокировали здание, Олешко выбрался на балкон, призвал собравшихся через мегафон разойтись, а услышав в ответ выкрики «палач», «фашист» и т.д., приказал сделать несколько предупредительных выстрелов. В ответ на стрельбу в толпе начали кричать, что стреляют холостыми, была предпринята попытка обезоружить солдат, после чего начался хаос со стрельбой и случайными жертвами. Впрочем, по утверждению некоторых расследователей, стрельба велась также и сверху, с крыш, причем оттуда стреляли приехавшие накануне для этого под видом музыкантов агенты КГБ.
Так или иначе, но ситуация резко изменилась: толпа начала в панике разбегаться. На площади остались лежать 17 человек. Еще как минимум пятеро были убиты при попытке штурма городского отдела милиции, многие десятки человек получили тяжелые огнестрельные ранения, встречаются сведения и о других жертвах, не вошедших в официальные отчеты. Убитых затем хоронили на разных кладбищах Ростовской области, родственникам о местах захоронений при этом не сообщали.
Позже, на суде, состоявшемся в Новочеркасске 13-20 августа 1962 года, были вынесены смертные приговоры семерым «зачинщикам», а 103 человека получили от 2 до 15 лет тюрьмы. Преследования по этому делу почти прекратились после отставки Хрущева, но гриф секретности не был снят до конца существования Советского Союза. В 1996 году все осужденные, включая расстрелянных, были реабилитированы уже российскими органами власти.
Резня при Хрущеве: Новочеркасские съемки на экранах, в эфире и на баннерах
Автор(ы):
Анастасия Фельчер
Tweet
В сентябре 2021 года вышел последний фильм известного российского режиссера Андрея Кончаловского, Дорогие товарищи! Премьера состоялась в Венгрии.
В фильме показана душераздирающая история Новочеркасского расстрела 1962 года. Общественное знание о массовом протесте и его жестоком разгоне в СССР до смены режима подавлялось; в России сегодня снова грозит затишье. Из источников, хранящихся в Архиве открытого общества Блинкена в ЦЕУ, мы рассказываем о последствиях событий; запутанный и предостерегающий рассказ о распространении информации и ее блокировании, о забвении, ответственности и памяти. Во-первых, мы возвращаемся к отчетам, подготовленным на Западе по горячим следам бунта; затем мы исследуем, как советские диссиденты получали, а затем требовали информацию о том, что произошло; наконец, мы реконструируем, как возникла публичная дискуссия по этому вопросу в XIX в.80-х, чтобы снова замолчать в 2010-х.
Форрас. [Источник, или Точка кипения] — это серия блогов сотрудников Blinken OSA на венгерском новостном веб-сайте 444.hu . Анастасия Фельчер — архивариус и специалист по славистике в Blinken OSA. Ее сообщение первоначально появилось на osaarchivum.
444.hu на венгерском языке. Отдельное спасибо Адриану Матусу и Оксане Саркисовой!
Дорогие товарищи! , реж. Андрей Кончаловский, 2020
(Цирко-Гейзир)
Рабочий бунт начала 19 июня62 в Новочеркасске, городе в 20 милях к северо-востоку от промышленного города Ростова-на-Дону на юге России, произошло в ответ на общенациональное повышение цен на молочные продукты и мясо и параллельное увеличение производственных квот, применяемых к отдельным фабричным рабочим, что означало значительное сокращение доходов. 1 июня рабочие Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) начали забастовку и перекрыли железную дорогу. Ночью в город вошли советские войска. 2 июня забастовка продолжилась, протестующие прошли маршем по городу и собрались перед городским советом. Армия во главе с КГБ открыла огонь по безоружным демонстрантам, убив 26 человек и ранив 87. Следы стрельбы были немедленно замазаны, трупы перемещены и закопаны в неизвестных могилах. Был введен комендантский час, после чего последовала серия судебных процессов.
Семь человек были приговорены к смертной казни как зачинщики беспорядков, а 105 — к тюремным срокам, при этом информация о событии была засекречена, а слухи замалчивались.
Вырезка из статьи Daily Telegraph из тематического досье RFE/RL о Новочеркасске.
(ХУ ОСА 300-80-1 Записи РСЕ/РС, Красного Архива СССР)
Как следует из досье, составленного Исследовательским институтом Радио Свободная Европа/Радио Свобода, многие западные газеты сообщали о событиях в Новочеркасске: Paris-Presse (25 июля 1962 г.), Daily Telegraph (7 августа 1962 г.), Le Monde (8, 19 августа)62). Некоторые указали на сотни убитых, в то время как другие сообщили об отсутствии подтверждений о жертвах, подчеркнув, что коллеги-журналисты, публикующие неподтвержденные, непроверенные сообщения или даже слухи, действовали безответственно. Газета New York Herald Tribune (8 августа 1962 г.) процитировала заявление западного чиновника: «Что-то могло произойти, но на самом деле никто не знает.
Эти истории накапливаются по мере увеличения времени и расстояния».
Подробные отчеты появились только в сентябре 1962 года. Поскольку советские власти ограничивали доступ в Ростовскую область, эти сообщения основывались на множестве вторичных источников. Журналисты Радио Свобода тщательно оценивали информацию, дошедшую до Запада, беседовали с советскими делегатами на Всемирном фестивале молодежи в Хельсинки, знакомились с советской прессой, наблюдали за кадровыми изменениями в ростовской партии обком (райком). К началу сентября 1962 года Радио Свобода реконструировала серию событий, последовавших за объявлением 1 июня о повышении розничных цен, и в радиорепортаже, переданном на семнадцати языках по всему СССР, подтвердила, что кровопролитие действительно имело место.
Редакторы за работой в отделе новостей РСЕ/РС в Мюнхене, 1967
(HU OSA 300-1-8 Записи фотофайлов РСЕ/РС по связям с общественностью)
и Ростовской области, советские средства массовой информации подавляют право людей в Советском Союзе на полную и достоверную информацию о событиях в своей стране».
Как видно из внутренней переписки между его заокеанскими офисами, именно информация о стрельбе была самой чувствительной, но точное число жертв оставалось неизвестным. В последующие месяцы и годы на Западе последовали пространные статьи, в которых события в Новочеркасске (и в окрестностях) интерпретировались как указание на то, что продолжающийся дефицит, вызванный хрущевской продовольственной политикой, может привести к новым вспышкам местного насилия.
В конце 1973 года французское издательство Éditions du Seuil опубликовало первое издание трехтомного научно-популярного труда советского диссидента Александра Солженицына « Архипелаг ГУЛАГ ». Сочетая личные воспоминания узника советской системы исправительно-трудовых лагерей с фрагментарными свидетельствами из различных разрозненных источников (включая интервью, отчеты и документы), Солженицын изобразил болезненно устрашающее повествование о репрессивном государстве и его методах борьбы с инакомыслием. В главе «Закон сегодня» Солженицын обращается к Новочеркасску, «городу судьбоносного значения в истории России», и в повествовании о революционных вспышках, приведших к власти большевиков, интерпретирует события XIX века.
62 бунт «поворотный момент в новейшей истории России. . . . впервые за сорок один год люди высказались». Солженицын подчеркнул, что режим настолько хорошо скрывал все доказательства расстрела, что советские граждане вместе с остальным миром находились в полном неведении относительно того, что произошло. По словам автора, «никто за границей не узнал о Новочеркасске, не было западного вещания, чтобы сообщить нам об этом, и даже местная молва была пресечена, прежде чем она успела распространиться». Остается неизвестным, намеренно ли Солженицын игнорировал подробные отчеты западной прессы или не имел возможности о них знать.
Обращение 1977 года, опубликованное в Материалы Самиздата, предлагающее эмоциональный отчет о событиях. Подписавшиеся подчеркнули предельную жестокость армии: «тогда затрещали пулеметы. Они стреляли в демонстрантов; дети, женщины, мужчины. Люди, пораженные разрывными пулями, падали и умирали на мостовой; у подножия памятника Ленину, на огромной центральной площади и на соседних улицах».
(ГУ ОСА 300-85-9 Записи РСЕ/РС, архив Самиздата)
После публикации в Париже Архипелаг ГУЛАГ распространялся в самиздате в Советском Союзе. Советские диссиденты узнали о новочеркасских событиях из творчества Солженицына. Подписав обращение в 1977 году, через 15 лет после расстрела, 22 советских диссидента (в том числе Андрей Сахаров, Елена Боннэр, Томас Венцлова, Наум Мейман и др.) предложили отметить 2 июня как день памяти новочеркасских событий, как день памяти борется с кровавым террором властей. Обращение было опубликовано в двух крупных бюллетенях, оба из которых были инициированы Исследовательским отделом Радио Свобода: Собрание документов Самиздата (Сборник документов самиздата) и Материалы Самиздата (Материалы самиздата). Эти бюллетени воспроизводили самиздатские документы, чтобы сделать их доступными для широкой публики (а также для радио). В обращении представлен эмоциональный отчет о беспорядках, жестокостях и молчании со стороны властей, с указанием имен ответственных исполнителей.
Подписавшиеся высоко оценили «настойчивую и мужественную работу Александра Солженицына» по сбору и распространению информации о расстреле, опять же минуя сообщения западной прессы и публикации 19-го века.60-е годы. Они строили предположения о точном количестве и именах жертв, а также о местах их захоронения. Таким образом, несмотря на предание огласке (для избранных читателей самиздата) истории о резне, все же потребовались дополнительные усилия для раскрытия подробностей, упорно хранимых как государственная тайна.
Только в конце 1980-х годов, с проведением политики гласности и перестройки , подробности расстрела, в том числе имена некоторых жертв, фотодоказательства и скрытые места захоронений, стали достоянием общественности. Дело широко обсуждалось в средствах массовой информации, общесоюзные газеты публиковали пространные отчеты об участниках событий и делах арестованных, указывалось количество пострадавших.
Первые фотографии демонстрации стали достоянием общественности в 1991 году.
Снимки, опубликованные «Комсомольская правда» , являются фотокопиями (меньшая часть) оригиналов, сделанных КГБ, которые использовались для выявления и задержания протестующих. После того, как в 1990 году журналист-учредитель Новочеркасского комитета по расследованию событий 1962 года сделал копии, оригиналы таинственным образом исчезли во время переезда государственного учреждения.
(ГУ ОСА 300-80-1 Записи РСЕ/РС, Красного архива СССР)
С распадом СССР на политическом небосклоне России появились новые политические партии, и некоторые из них восприняли память о новочеркасском расстреле как часть новой левой или демократической повестки дня. В 1990 году, например, только что созданная Марксистская рабочая партия – Партия диктатуры пролетариата (МПР–НДП) призвала к всесоюзному митингу в Магнитогорске, посвященному памяти жертв Новочеркасской трагедии, как основа для обращения к потенциальному электорату. Поскольку партия призывала к «мирной передаче власти в руки трудящихся», ее лидеры заявили, что партия «продолжит то, что начали новочеркасские рабочие».
В следующем году новочеркасское отделение Движения «Демократическая Россия», самой влиятельной демократической организации постсоветской России, призвало к проведению памятного митинга, на которое были приглашены участники исторического протеста и высшая власть. На митинге на городском кладбище был заложен первый камень будущего мемориала. В 1994, последовало официальное расследование. В 1990-х и 2000-х годах расстрел в Новочеркасске, который обычно называют резней или трагедией, публично обсуждался и отмечался, в том числе обоими президентами России, Борисом Ельциным и Владимиром Путиным.
Сегодня многочисленные источники проливают свет на запутанную историю Новочеркасского бунта и стрельбы 1962 года, в том числе визуальные, аудио и текстовые, как из государственных, так и из контрархивов. Однако в 2010-е годы, когда недавний консервативный поворот в России повлиял и на политику истории и памяти, коммеморативная активность вокруг новочеркасских событий заметно снизилась. В настоящее время российское правительство склонно замалчивать преступления советского режима и предпочитает не выносить на всеобщее обозрение «неудобные» страницы советской истории.
В этих условиях экранизация истории Новочеркасска может быть воспринята даже как мужественный акт сопротивления. В России Дорогие товарищи! , несмотря на его международную похвалу и спонсируемое государством производство, действительно получил неоднозначную оценку в консервативных кругах. Однако в фильме отсутствует четкая моральная позиция в отношении ответственности советского государства. В 2021 году последовала новая полемика, когда Кончаловский, еще в 1980 году уехавший из СССР в Голливуд в поисках свободы от цензуры, выразил готовность снять фильм с конкурса при условии, что он будет номинирован на ту же кинопремию, что и расследование оппозиционного политика Алексея Навального и Фонда борьбы с коррупцией. Можно задать тот же самый вопрос, который новочеркассчане — заключенные и сосланные в лагеря — задают уже почти шестьдесят лет; воздавая должное жертвам, как мы можем гарантировать надлежащий поток информации о том, что произошло? Как привлечь государство к ответственности? Как мы можем помешать ему стрелять в своих людей?
Специальный репортаж.
В российском городе, который преследует бойня протеста 1962 года, Навальный не пользуется особой популярностью
Полина Иванова . Цветут акации, город пропитан запахом их цветочных водопадов. Белый пух вихрем слетает с тополей, застревает в волосах, падает в суп.
Портреты людей, погибших и раненых во время акции протеста против роста цен на продовольствие, жестоко подавленной Советской Армией в 1919 г.62, выставлены в Новочеркасском мемориальном музее в городе Новочеркасск Ростовской области, Россия, 2 июня 2021 года. REUTERS/Сергей Пивоваров
Асфальт под ногами немного тает, и вот тот день — 2 июня 1962 года — когда танки катились они оставляли свои следы на размягченной улице, и пролитая на них кровь просачивалась и не смывалась.
В то утро Неля, уверенная в себе 18-летняя девушка, подошла к своей подруге Нине, невысокой и худенькой 16-ти, и сказала: На главной площади толпа. Там и молодые люди, и солдаты. Некоторые могут быть милыми.
Две девушки принарядились – Нина в белом сарафане и соломенной шляпке – и направились на площадь.
Нина Смирнова, которой сейчас 75 лет и она впервые рассказывает свою историю, вспоминает, что увидела там море людей. Внезапно толпа вокруг нее нахлынула. Она упала.
Сначала она не поняла, что произошло; она едва почувствовала, как пуля попала в нее. «Потом я посмотрел вниз и почувствовал себя плохо. … Моя икра была вывернута наизнанку, а мои туфли были полны крови».
Огнестрельное ранение Нели было глубже, до кости.
Эти двое, сами того не подозревая, забрели в самое сердце массового протеста, почти неслыханного события для Советского Союза. Рабочие Новочеркасского локомотивостроительного завода, возмущенные резким сокращением заработной платы, вместе со своими семьями вышли на улицы, требуя доступного питания и повышения заработной платы. После дня наблюдения за ростом протеста советские власти отдали приказ применить силу.
Молодые люди в форме, которых две девушки надеялись встретить, направили оружие на толпу. По меньшей мере 23 человека погибли.
Сейчас, почти 60 лет спустя, прошлое продолжает проникать в настоящее для Нины Смирновой.
Когда дело доходит до протестов, она остается в стороне. «И я говорю то же самое своим детям, своей дочери: там, где в группе больше двух человек, убирайтесь подальше».
Итак, для некоторых урок передается из поколения в поколение, не только здесь, но и по всей стране, после многочисленных репрессий советского времени: Высказывание может стоить очень дорого.
Несмотря на растущее недовольство экономическими проблемами, коррупцией, местными экологическими проблемами и многим другим, вспышки протестных акций обычно не перерастают в волну, которая может представлять экзистенциальную угрозу для Кремля. Только 16% россиян, опрошенных независимым Левада-центром в июне, заявили, что готовы участвовать в политической акции протеста.
В январе и феврале этого года марши в поддержку самого громкого критика президента Владимира Путина Алексея Навального вывели на улицы Москвы и Санкт-Петербурга десятки тысяч людей, а также люди вышли примерно в 100 других городах.
Но хотя эта волна протеста стала одним из самых серьезных вызовов путинской власти на сегодняшний день, который отразился за рубежом и повысил и без того всемирную известность Навального, лишь незначительное меньшинство из 144 миллионов граждан России вышли на улицы.
В Новочеркасске вообще почти никто не выходил.
Агентство Reuters опросило более десятка жителей Новочеркасска, в том числе трех непосредственных свидетелей стрельбы и нескольких детей и внуков выживших. Некоторые рассказали, что столкнулись с коррупцией, что стало предметом широко распространенных разоблачений, снятых Навальным. Некоторые тоже готовы поверить, что суды сфальсифицированы, а система настроена против них.
Тем не менее, уровень жизни в целом повысился с начала правления Путина два десятилетия назад. Способные выживать, возможно, даже лучше, чем раньше, многие соглашаются на стабильность. Кроме того, альтернатива несет в себе определенную степень риска.
Групповые протесты, не санкционированные правительством, в России незаконны. Тысячи людей регулярно задерживаются на маршах в поддержку Навального, а спецназ, прозванный космонавтами за затемненные круглые каски, как известно, применяет силу.
Задержанным грозит крупный штраф и тюремное заключение.
Несколько дел привели к длительным тюремным срокам в последние годы.
Отвечая на вопрос на пресс-конференции в прошлом месяце о недавнем запрете деятельности оппозиционной группы Навального, назвавшей ее «экстремистской», Путин сказал, что она «открыто призывала к массовым беспорядкам и пыталась вовлечь в них несовершеннолетних, что является незаконно». Что касается тюремного заключения Навального, Путин заявил, что нарушил российский закон, нарушив условия испытательного срока, находясь за границей.
Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков отказался комментировать действия властей в отношении Навального, его организации и их призывы к протестам, а также есть ли у россиян основания опасаться выражения политического инакомыслия.
Ранее Песков заявлял, что некоторые участники протестов против Навального являются «хулиганами и провокаторами», к которым «закон должен применяться со всей строгостью». Он также заявил, что жалобы на жестокость полиции должны быть расследованы.
Кремль ранее обвинял специалистов Центрального разведывательного управления США в сотрудничестве с Навальным, что он отрицает.
20 апреля, в преддверии очередного дня общероссийской акции, организованной командой Навального в связи с покушением на его жизнь и последующим лишением свободы, в Новочеркасске милиция разыскала 23-летнего местного активиста Михаила Несвата, часто одиночного пикета в городок.
«Они поехали кататься по переулкам, разыскивая тебя», — сообщил сосед Несват в голосовой заметке WhatsApp того дня.
Целью, по словам Несвата, было заставить его подписать документ, подтверждающий, что он был проинформирован о правовых последствиях «ведения экстремистской деятельности» во время протестов, запланированных на 21 апреля. нескольким активистам по всей стране за несколько дней до марша.
Несват подписал документ, увиденный Reuters, добавив, что он не возражает против этого, потому что не верит, что занимается подобной деятельностью.
Городская полиция не сразу ответила на запрос о комментарии.
Несват сказал, что не боится оставаться единственным голосом инакомыслия в городе. Он сказал, что верит в важность защиты гражданских свобод и выражает поддержку растущему числу политических заключенных в стране.
Но пока он говорил, он взвешивал каждую фразу, редактируя свой язык на ходу, опасаясь сказать что-то потенциально уличающее. Он не протестует, подчеркнул он. Он просто выходит покормить голубей в определенный день и время.
Это предупреждение Нине Смирновой понятно.
По дороге на наше интервью, сказала Смирнова, она приняла успокоительное, чтобы успокоить нервы. Советская власть десятилетиями скрывала факт расстрела 1962 года, и город был вынужден вести себя так, как будто трагедии не было, как будто на нем не было шрамов.
Свежий асфальт укатили по площади, где не смоется кровь, отмечают историки.
Тела захоронены в безымянных могилах. «Нам сказали молчать, и мы молчали», — сказала Смирнова.
В начале 1990-х годов, когда распадался Советский Союз, в прессе начали появляться первые сообщения о резне.
Тела жертв были найдены и перезахоронены. Осужденные были официально реабилитированы. Началась ежегодная мемориальная акция, на которой теперь выступают представители органов местного самоуправления, а администрация города приглашает выживших на чай и дискуссии о том, как сохранить память о трагедии.
Несмотря на это, «по-прежнему есть страх. Она никуда не исчезла», — сказала Смирнова. Она показала шрам, который до сих пор деформирует ее ногу.
Она не может перестать бояться стука в дверь. «Ты уйдешь», — сказала она после того, как я поблагодарил ее за интервью. «А потом они придут за мной по другой причине. Ты понимаешь?»
«Чем тише, тем дальше пойдешь», — сказала она, повторяя расхожую русскую фразу. «Это осталось с нами. Это у нас в крови.
Слайд-шоу ( 9 изображений )
ПРОТЕСТЫ ТОГДА И СЕЙЧАС
В этом году 2 июня прошел сильный дождь. Небольшая группа собралась у памятного камня на главной площади города, чтобы отметить дату расстрела протестующих в Новочеркасске.
«Это природа помнит тот трагический день», — сказал один из промокших под дождем динамиков. Группа боролась с зонтиками. Нина Смирнова несла розовый букет.
Николай Горкавченко, член правящей партии Путина «Единая Россия» и глава Новочеркасского парламента, держался сзади.
Сегодня 48-летний Горкавченко, стильно одетый и уверенный в себе, занимает один из высших политических постов в городе.
Однако в 1992 году, в первые годы после распада Советского Союза, ему было 19 лет.-летний военный призывник, возвращающийся домой в отпуск. Он рассказал родителям о своей работе надзирателем в военной тюрьме, где под его наблюдением находилось 30 человек.
Услышав это, его мать рассказала, что его отец тоже провел время в тюрьме. Он пять лет находился в исправительно-трудовом лагере, осужден за участие в акциях протеста в Новочеркасске в 1962 году.
«Я был ошеломлен, — вспоминал Горкавченко. «Это было колоссально». Они хранили это в секрете всю его жизнь.
Это был удар, чтобы думать, что его отец мог быть виновен в преступлении. Однако вскоре, по словам Горкавченко, пришли «радость и понимание». Хотя он подчеркнул Рейтер, что его отец не был зачинщиком, он гордился тем, что был там в тот день, среди фабричных рабочих, которые вышли на демонстрацию в защиту своего права есть и кормить свои семьи.
«Воистину ужас, что люди, демонстрирующие о своих проблемах, пытающиеся донести до властей ту сложную жизнь, которую они прожили в те годы, получили такой отклик», — сказал Горкавченко, сидя в своем кабинете в местном правительстве. строительство. Большой портрет Путина украшал стену над его рабочим столом.
На вопрос о возможных параллелях между решением о вынесении приговора его отцу за участие в акции протеста в советское время и репрессиями против «несанкционированных» протестов сегодняшним правительством, которое он представляет, Горкавченко не провел черту, связывающую эти два явления. Он сказал, что каждый случай нужно рассматривать индивидуально, и что протесты также подавлялись в странах Западной Европы без такой реакции.
Тогда для забастовки была веская причина. «На самом деле были люди, которым не хватало еды». Это был «инстинкт выживания». Он бы тоже присоединился, ради своей семьи.
В последние годы многие россияне ощутили экономический спад. По данным Института развивающихся экономик Банка Финляндии, который анализирует экономическое развитие России, реальные доходы неуклонно падали с 2013 года и в этом году достигли самого низкого уровня за десятилетие после кризиса, вызванного COVID-19. Цены на продукты растут. Около 12% россиян живут за официальной чертой бедности.
В Новочеркасске большинство заводов, которые давали рабочие места в советское время, закрылись, говорят жители. Хорошо оплачиваемых рабочих мест не хватает, в основном их можно найти либо в армии, либо на локомотивном заводе, где началась забастовка 1962 года.
Но, к счастью для Путина, чей приход к власти в 1999 году совпал с бумом цен на нефть, многие смотрят на ситуацию более дальновидно. Относительное спокойствие и комфорт сегодняшнего дня они сравнивают со страданиями ближайшего постсоветского периода.
Возвращение в Новочеркасск после службы в армии в 1992, люди были на продуктовых талонах, вспоминал Горкавченко. Сейчас, как ни тяжело, люди выживают, берут ипотеку, покупают гаджеты.
Вопросы, поднятые Навальным, вопросы гражданских и демократических прав, заставляют людей задуматься об угрозах, которые кажутся расплывчатыми и теоретическими, а не такими вещами, которые сильно влияют на повседневную жизнь в Новочеркасске. В то время как нехватка продовольствия и сокращение заработной платы в 1962 году были резкими, немедленными и ощущались каждой семьей в городе, свидетельствуют историки.
Горкавченко сказал, что, хотя сегодня в Новочеркасске могут быть свои проблемы, аппетита к забастовке, как в 1962. Он перечисляет супермаркеты, в которых нет недостатка в городе. «Хватит ли еды? Достаточно».
ЛЕТО И ЖИЗНЬ СТРАХА
В 1990 году, после падения Берлинской стены, группа местных активистов беседовала со свидетелями и участниками июньских событий 1962 года и записывала их воспоминания.
В результате получается мрачный снимок запутанного дня.
Женщина в кузове чьего-то пикапа, молчаливая, с широко открытыми глазами, колено в кровавом месиве. Россыпь гильз. Тела затащили в автобус. «Как они там поместятся со всеми сиденьями?» один свидетель вспомнил, что думал в то время.
Лето 1962 года Нина Смирнова провела дома, спрятав ногу, покрытую зеленой лечебной мазью.
Ее родители боялись депортации. «Мама ждала, когда нас погрузит в вагоны, — вспоминала она.
Неля и сотни других были допрошены тайной полицией. Предполагаемых главарей судили на публичных показательных процессах. Семь были казнены. Более сотни других были депортированы в тюрьмы и трудовые лагеря.
Отец Горкавченко провел пять лет на крайнем севере России, рубя деревья в мороз. Талантливый футболист, он был в тюремной команде.
Вернувшись в Новочеркасск, устроился на электродный завод, женился, родил двух сыновей. Но пока не распался Советский Союз, он носил с собой бремя бывшего политзаключенного, никогда полностью не освободившегося, всегда подвергавшегося риску повторного ареста.
«Это был этот крючок, вбитый в него… и его держали на этом крючке все эти годы», — сказал Горкавченко. Но хотя он считает, что некоторые русские сегодня все еще живут под таким же давлением, он считает, что урок 1962 года усвоен. Власть не может быть грубой и негибкой; он должен вести переговоры, слушать и реагировать.
Юрий Лысенко, руководитель Новочеркасска, согласился. «Самый важный вывод, который мы все должны сделать из этой трагедии, заключается в том, что правительство должно слышать свой народ», — сказал он у мемориала 2 июня, прикрывая от дождя букет красных цветов. «Правительство должно решить все проблемы, которые есть у наших братьев и сестер».
Когда Кремль предложил повысить пенсионный возраст в 2018 году, коммунисты и другие политические партии, считающиеся «системной» оппозицией, которые, по словам критиков, одобряются Кремлем и, как следствие, обязаны держать свою оппозицию в рамках границ – организованные акции протеста по всей стране. Некоторых тоже вызвала команда Навального.
Демонстрации в Новочеркасске, организованные в основном Коммунистической партией, получили официальную санкцию. Сотни пришли, подписали петиции и отдали свои голоса на местных выборах кандидату от коммунистов, а не партии Путина.
На национальном уровне правительство пошло на некоторые уступки, но сохранило повышение пенсионного возраста. Протесты стихли.
«Я думаю, что люди должны и должны выражать свое мнение», — сказал Горкавченко, чтобы правительство могло столкнуться с «горькой правдой» и научиться на ней. Некоторые протесты тоже могут быть хорошими, сказал он, «если протесты правильные».
ИЗМЕНЕНИЕ РОЛИ КАЗАЧЕСТВА
Юг России – земля донского казачества, а Новочеркасск – его историческая столица. Родители Горкавченко оба были казаками, и он помнит сельское, счастливое детство, изобилующее «песнями, танцами, музыкой, всей деревней, косившей сено, лепившей тюки», — сказал он.
Несмотря на то, что в советское время казаки вели более оседлый образ жизни, они представляют собой касту воинов, известную своим искусством верховой езды и защитой границ России на юге в обмен на большую автономию в царские времена.
Протест 1962 года был не единственным бунтом в городе. В 1917 году, после того как российская революция установила советскую власть, донские казаки, защищая свой особый статус из своего штаба в Новочеркасске, подняли вооруженный мятеж против наступающего советского государства и провозгласили независимую Донскую республику, которая просуществовала три полных года.
Переживая в последние годы поддерживаемое государством возрождение и провозглашенные символами русского патриотизма, некоторые официальные казачьи группы стали так же стойко поддерживать Кремль, как когда-то царя.
В Москве некоторые казаки создали дополнительную угрозу расправы для сторонников Навального. На одной из демонстраций в 2018 году казаки избивали протестующих кожаными плетками.
Но в Новочеркасске их местный вождь, или атаман, Виталий Бобыльченко придерживается иной позиции.
2 июня этого года, отложив зонтик, чтобы возложить цветы к памятной скале на главной площади Новочеркасска, атаман заявил, что верит в переговоры.
Когда в областной столице был небольшой пронавальный протест, он ездил туда и общался с молодыми демонстрантами, сказал он. «Во-первых, у нас состоялся разговор. … Мы нашли взаимопонимание».
Так и должно было быть в 1962 году, сказал Бобыльченко.
По его словам, в тот день его дед был на главной площади Новочеркасска. Ветеран Второй мировой войны, он потерял обе ноги и находился в инвалидном кресле. «Когда началась стрельба… он не мог убежать, поэтому спрятался за стул. И он выжил».
ЖИЗНЬ «ВЫНОСНАЯ»
В своем семейном доме под Новочеркасском Николай Ильин много смотрит YouTube. Там он следит за каналом Навального, где лидер оппозиции выкладывает свои видеорасследования.
Жена Ильина недавно купила ему наушники, чтобы он тоже перестал заставлять ее их слушать.
Многие пожилые люди в России не пользуются Интернетом, но 78-летний Ильин всегда хорошо разбирался в технологиях. Он построил первую электрогитару в своем городе в 1960-х годах.
У него была банда «радиохулиганов», как он их называет. Они создавали нелегальные радиоприемники, чтобы поймать запрещенные радиостанции, такие как «Голос Америки» или BBC.
2 июня 1962 года Ильин был увлечен разговором о радиодеталях в холле кинотеатра в центре Новочеркасска, когда впервые услышал залпы.
«Тат-тат-тат-тат. Было немного приглушенно, немного далеко», — сказал Ильин, которому в то время было 18 лет. Он увидел бегущую по улице толпу. Мальчики тоже побежали.
Ильин промелькнул; его друг и сосед, 15-летний Анатолий Артюшенко, казалось, споткнулся и упал.
Люди кричали: «Убит студент!» Это был Артюшенко. По словам краеведа, подростка занесли в вестибюль кинотеатра, где он впоследствии скончался.
Отец Артюшенко, который уже умер, позже рассказал Ильину, что, услышав о стрельбе, пошел искать сына. Он нашел свое тело под кучей трупов в городе. Он пытался доставить тело домой, но был задержан. Тело увезли, а отца на некоторое время поместили под стражу.
Мать Артюшенко тоже отправилась на поиски своего ребенка. Ее краткий рассказ от первого лица был опубликован в одном из первых газетных сообщений о трагедии после распада Советского Союза. Там Ольга Ефремовна описала, как она стояла после расстрела в кабинетах советских чиновников, требуя, чтобы они выдали тело ее сына. Они отказались, сказали ей, что она ошиблась, стрельбы не было, вообще никого не убили, и отправили в психиатрическую больницу, говорится в вырезке.
Ильин вернулся на завод, где началась забастовка, но после второго допроса в охранке решил переехать в другой город. Однако, приехав туда, ему сказали возвращаться домой: нам здесь не нужны забастовщики.
Он был свидетелем несправедливости по всему Советскому Союзу и бросал работу за работой, не желая этого терпеть. «Я вообще расположен в жизни быть против всего и вся», — сказал он.
Но он не думает, что сегодня есть желание протестовать. Все по-прежнему тяжело, и он многое хотел бы изменить, но ситуация другая.
«Люди выживают понемногу».
«Полномасштабная забастовка, если бы она была, была бы крайней мерой, когда людям либо серьезно урежут зарплату, либо им будет нечего есть», — сказал Ильин. – Иначе, я думаю, никто бы не пошел.
Его жена, сын и младшая дочь имеют постоянную работу на заводе, где начался протест. Его старшая дочь Надежда Лазарь, 34 года, парикмахер и стилист.
Заработная плата на заводе может расти и падать, но рабочие места там настолько желанны, что сотрудники держатся, несмотря ни на что, сказал Лазар, опасаясь замены. Никто не смеет жаловаться.
К тому же, сказала она, люди, проработавшие там долгое время, неплохо себя зарекомендовали. «Они построили дома, купили машины».
Она хотела бы начать бизнес со своим братом, но боится вкладывать свои сбережения в проект, который может быть украден в любой момент. Суды и полиция не будут на ее стороне, считает она.
Но она никогда не была на протестах, говорит, не знает никого в городе, кто бы там был, и говорит, что никогда не пойдет.
«Я стараюсь не вмешиваться, потому что вижу, что это совершенно бессмысленно. Я не знаю, кто в какой партии, мне все равно, какой депутат придет к власти. Лишь бы был порядок».
Нормальные люди никогда ничего не изменят, говорит она. Юные сторонники Навального добьются только растрепанных нервов и полицейской дубинки по голове.
Это, по ее словам, совсем недавно показывали. Владельцы киосков и магазинов на нескольких крупных региональных рынках в апреле вышли на работу и обнаружили, что их предприятия окружены правительственной полицией по охране общественного порядка. Рынки были признаны незаконными, несмотря на то, что существовали десятилетиями.
Губернатор Ростовской области поручил своим заместителям найти торговцам рынка новый дом, говорится в сообщении правительства области. В пресс-службе правительства Ростовской области не ответили на запрос о комментарии.
Лазар сказала, что пара, которую она знала, вложила все свои свадебные деньги в бизнес там. «Люди выходили, жаловались. … Они были окружены».
Это был урок для всех, сказала она. «Люди ничего не могут сделать. … Они организовали акцию протеста. Напрасно.»
Подход Лазар заключается в том, чтобы работать в рамках ограничений, и она посоветовала потенциальным протестующим вместо этого сосредоточиться на себе, на получении образования, возможно, на второй работе. «Миллиона не заработаешь, даже если будешь работать 24 часа в сутки, но тем не менее машина в наше время есть у каждого».
Коррупция на высшем уровне, которую якобы изображают видео Навального, лицемерие и вопиющее богатство, по ее словам, не является чем-то новым.
«Мы простые граждане, мы далеки от всего этого», — сказала она. «Просто сделай так, чтобы у людей было то, что им нужно. Чтобы образование было действительно хорошим, чтобы вовремя оказывалась медицинская помощь, чтобы зарплата позволяла отдыхать и так далее. Это самое главное».
А пока Лазар и ее отец думают, что это делается.